Русский разлом

В 1987–1988 годах были совершены решающие ошибки, а точнее, преступления — ликвидированы выездные комиссии обкомов. Это значило, что отныне зарубежные контрагенты смогут давать взятки ответственным советским работникам в виде поездок на Запад, и знаменовало полную ликвидацию контроля над элитой.

Был открыт клапан, отделяющий наличную денежную массу от безналички. Для этого сначала были созданы так называемые центры научно-технического творчества молодежи — первый шлюз для перекачки безнала в нал. Под видом развития молодежной экономики было организовано расхищение государственных предприятий.

Затем пришла эра кооперативов, которые, как пиявки, стали выкачивать безналичные деньги из государства. В первом квартале 1990 года банковские учреждения выдали со счетов кооперативов 6 млрд руб. наличными, а занесли на их счета только 450 тыс. руб. Общий размер теневой экономики достиг за последние годы перестройки примерно 120–130 млрд руб., или приблизительно пятой части национального дохода СССР. Перекачка из безналички в наличку в СССР была воровством, поскольку безналичные деньги практически не имели реальной цены для предприятий (а обналичивающие их частные лица по обязательствам госпредприятий не отвечали).

В 1987 году были ликвидированы отраслевые отделы ЦК КПСС, осуществлявшие партийный контроль над экономикой. Хозяйственная элита могла теперь делать все, что хотела, и начала раскачивать страну. Некоторые реформаторы, в частности Борис Георгиевич Салтыков, бывший министр науки и технической политики России в правительстве Бориса Ельцина, признают, что кризис в экономике СССР возник именно в 1989–1991 годах.

«Четвертая власть и четыре генсека… Мы сделали поначалу ставку… на научно-технический прогресс, но механизмы его внедрения не сработали. Взялись за реформу хозяйственного механизма, но и она блокировалась. Тогда и появилась идея политической реформы…»

Михаил Сергеевич Горбачев, Президент СССР

Лидер не мог разобраться с существом дела. Каждый новый провал убеждал группу «реформаторов» не в том, что они чего-то не понимают и в этом надо разобраться, а в том, что им мешает система, которую надо сломать. Не получилось с наскоком на научно-технический прогресс — давайте переделаем всю экономику! Не получилось с ней — введем демократию, при ней все отрегулирует рынок!

По свидетельству Егора Лигачева, Александр Яковлев, член Политбюро ЦК КПСС, в конце перестройки направил генеральному секретарю партии записку об отделении науки от государства, прекращении ее бюджетного финансирования, ликвидации Государственного комитета по делам науки и техники — так может действовать только американский агент.

Одной из версий сторонников объективности распада СССР является предположение, что его народ устал от социализма. Будто бы экономика Советского Союза была оптимизирована как военная, и за 70 лет люди от нее утомились, а в Восточной Европе население на 30 лет менее уставшее от коммунизма. В самом начале перестройки помыслы были сосредоточены на совершенствовании социализма как лучшего общественного строя.

«Разумеется, речь не идет об изменении сущности нашего общественного строя. Напротив, этот процесс нацелен на укрепление и развитие основополагающих социалистических принципов, на устранение всего того, что несовместимо с ними, на создание условий для эффективного использования громадного потенциала социализма… Все инструменты перестройки, весь наш опыт, вся наша воля сосредотачиваются на том, чтобы надежно обеспечить новый, устойчивый подъем экономики и благосостояния народа».

Егор Кузьмич Лигачев, член Политбюро ЦК КПСС (из доклада на торжественном собрании в Кремлевском дворце съездов, посвященном 69-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, 6 ноября 1986 года)