Русский смысл

Однажды дерзкому рыцарю Гуго де Пейну пришла в голову на первый взгляд совершенно безумная идея – создать объединение рыцарей, принявших монашеские обеты. Идея была столь необычна, что обязательно заглохла бы, если бы её не поддержал один из крупнейших духовных авторитетов Запада – цистерианец Бернар Клервосский. Вот тут-то всё и понеслось. Особый вкус слова «орден» возник именно тогда, когда возник Орден Христа и Храма – объединение рыцарей-монахов. Идея оказалась сверхпродуктивной. Орден св. Иоанна Иерусалимского, состоявший из рыцарей, ставших монахами, а потому не воевавших, так же в подражание тамплиерам взялся за оружие. Потом от иоаннитов отделилось их германское подразделение – дом святой Марии Тевтонской. Взяв устав тамплиеров, немцы создали самостоятельный Тевтонский орден, из которого позднее выделились Орден меченосцев и Ливонский орден. Тамплиерская инициатива очень понравилась рыцарям за Пиринеями, где шла непрерывная война с маврами. Там возникли рыцарско-монашеские ордена Калатрава, Алькантара и Сантьяго де Компостелла. После разгрома Ордена Храма, за Пиринеями тамплиеры преобразовались в Орден Христа.

Религиозная ревность в Европе ослабела, и постепенно все рыцарско-монашеские ордена отказались от монашеских обетов, став чисто рыцарскими. Потом появились рыцарские объединения уже совсем без религиозной составляющей, вроде ордена Бани или ордена Подвязки. Это уже было скучно.

Итак, ордена в Европе были сначала только монашеские, потом появились так же рыцарско-монашеские, потом чисто рыцарские. Этим история орденов в Европе исчерпывается. Но начинается бесстыжая эксплуатация слова «орден». Орденами называли себя масонские и парамасонские организации вроде розенкрейцеров и иллюминатов. Именно с этими, по сути совсем не орденскими организациями, связано понятие «тайный орден». Потом СС стали называть «черным орденом». И даже Сталин назвал ВКП(б) «Орденом меченосцев». Уж такое это красивое слово – «орден», уж так оно окутано героическим ореолом, что всем хотелось назвать себя орденом.

Итак, само по себе слово «орден» ни какой идеи не содержит, так же как в слове «организация» нет ни чего идейного. Все зависит от того, каким конкретно орденам собираются подражать создатели русского ордена. Цистерианцам? Храмовникам? Ордену Подвязки? Неужели розенкрейцерам? А, может быть, СС или ВКП(б)? Так ведь они же об этом ни чего не говорят. Ни разу они не сказали о том, какой конкретно орден они готовы взять за образец, к какой именно орденской традиции себя возводят, ссылаясь лишь на мифические «мужские союзы», о которых ни чего не известно. Лишь по некоторым обрывочным фразам можно судить о том, что они возводят себя к тамплиерской традиции. Ларионов пишет: «Наш идеал – воин-монах, беспощадный к себе и другим». Это хороший идеал. Мне он, во всяком случае, нравится. Но мало ли у кого какой идеал? Готовы ли господа воплотить его в жизнь? И вот тут начинаются увертки. Цитируемый Ларионовым Бычков ставит задачу «создания на строго православной основе рыцарского военно-духовного ордена. Ордена, объединившего бы в своих рядах монахов по духу и воинов по оружию». Сказано мутно, но можно догадываться, что о монахах и рыцарях тут речь идет как бы в переносном смысле. А вот так не надо, господа. Не надо ни каких переносных смыслов. Вы сначала примите монашеские обеты, потом заслужите рыцарское посвящение, ну хотя бы станьте профессиональными военными, а уже потом создавайте Орден. А до тех пор вы претендуете на незаслуженную честь, которая очень дорого стоит.

Ни когда ни какие ролевики не заставили бы меня накинуть на свои плечи плащ храмовника. Я слишком хорошо знаю, как дорого и страшно приходилось платить за честь ношения такого плаща. Храмовник – дважды смертник. Первый раз он умирает для мира, принимая монашеские обеты, а второй раз он очень быстро погибает в бою, если учесть, что боевые потери храмовников часто доходили до 90%. А потягивая кофеёк и предаваясь возвышенным размышлениям в уютной тишине кабинета, считать себя членом Ордена – это недостойно. Счел бы для себя низостью претендовать на чужую честь.

В трилогии «Рыцари былого и грядущего» я писал о современных людях, которые стали настоящими монахами, и при этом с оружием в руках противостоят тем антихристианским силам, которые встают на путь агрессии. Это не художественный вымысел, а моделирование реальности. Я считаю, что Орден рыцарей-монахов в наше время вполне возможен, а, может быть он уже существует, как знать. Но я понимаю, что лично для меня принадлежность к такому Ордену совершенно непосильна. Тем, для кого это посильно – мой низкий поклон. Если это не ролевики и не ряженые.