«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

6 декабря 1918 г., получив приглашение от Исполкома Берлинского Совета рабочих и солдат прислать делегацию от ЦИК на Всегерманский Съезд Советов, Чичерин высказал пожелание о скорейшем возвращении российского дипломатического представительства в Берлин и отправки германского дипломатического представительства в Москву[518]. Ответной реакции не последовало. Тем временем германские войска без объявления войны наступали на Латышскую и Литовскую Республики, делали все для подавления недавно завоеванной трудящимися и эксплуатируемыми массами свободы в этих странах и в районе своей оккупации совершая всевозможные зверства и насилия над трудящимся народом, производя систематически настоящие карательные экспедиции, — подчеркнул нарком[519]. Далее Чичерин привел факты, служившие доказательством того, что по отношению к Российскому Советскому правительству Германское правительство нарушало основные принципы, соблюдаемые в отношениях между двумя странами: официальные документы российского Дипломатического представительства были переданы редакции издававшегося в Берлине белогвардейского контрреволюционного русского листка; в здании представительства поселен священник, торговавший бумагами и документами и «для преступных целей» использовавший оставшиеся в канцелярии представительства бланки паспортов. Нарком указывал, что никогда Российское Советское правительство не отступало от сделанных им с начала ноября 1918 г. заявлений с настойчивым требованием устранения навязанных ему Германским правительством конфликтов, так же как и от сделанного им 15 февраля заявления об отсутствии всяких агрессивных намерений по отношению к Германии и планов вторжения в ее пределы. Однако «принимая во внимание все чаще раздающиеся из рядов трудящихся масс Германии требования об установлении самой тесной дружбы с Советской Россией, Правительство РСФСР высказывает твердую уверенность, что недалек тот час, когда эти пожелания претворятся в действительность»[520]. Протестуя против утверждений о якобы имевшихся у него враждебных намерениях по отношению к Германии, правительство РСФСР заявляло, что ответственность за искусственно создаваемые конфликты всецело пала на Германское правительство, Российская Советская Республика помышляла лишь о защите против нападений извне и об обороне свободы своего народа и спасении завоеваний революции.

На наш взгляд заслуживает внимания сообщение Л. Троцкого советским руководителям 22 декабря 1918 г.: «Правительство Гаазе печатает в настоящее время документы, изобличающие Вильгельма, как виновника мировой войны. Совершенно ясно, что Гаазе делает свою работу прежде всего, в угоду империалистам Согласия, чтобы завоевать их благоволение»[521]. В связи с этим Троцкий считал целесообразным извлечь из архивов министерства иностранных дел те документы (за период с начала войны), свидетельствовавшие о том, что огромная ответственность за развязывание войны легла на союзников. Эти документы он предлагал «распространить по радио».

12 декабря 1918 г. посланная на Всегерманский Съезд Советов советская делегация в составе Бухарина, Иоффе, Радека и Раковского не смогла пересечь германскую границу и вынуждена была возвратиться в Москву. (Правда, Радеку удалось тайно пробраться в Берлин и присутствовать при создании Коммунистической партии Германии — Лиги Спартака 30 декабря 1918 г.) В радиотелеграмме Ковенской) Солдатского Совета Народному Комиссару по Иностранным делам 16 декабря 1918 г.[522], объяснявшей причины, почему въезд советской делегации не был разрешен, сообщалось, что Германское правительство и берлинский Исполком взяли обратно приглашение. Однако «о том, чтобы относиться к делегации как к заложникам, ни у кого не было мысли, и Центральный Совет Восточного фронта протестует против того, что косвенно ему делаются подобные упреки, — говорилось в телеграмме. — Будучи солидарными с русскими товарищами в борьбе против всякого империализма, мы требуем от них, чтобы они предоставили нам самим создание нашего социалистического общества и воздержались от всякого вмешательства в великое революционное движение Германии».

В целом именно заключение мира на Западе в решающей степени подорвало движение к власти крайне левых (единомышленников российских большевиков) в Германии. Их призывы не вызвали общественного отклика. В этом состояла трагедия немецких левых. Но как справедливо отмечают современные исследователи, в еще большей степени это была трагедия русских большевиков, всё поставивших на революционный взрыв в Германии[523].

Обострение «русского вопроса»