«Русский вопрос» в эпоху борьбы цивилизаций

Уже с марта 1933 года работала комиссия при Наркомпросе РСФСР по написанию нового, гораздо более реалистичного учебника истории России и СССР. В 1934 году были восстановлены исторические факультеты в ЛГУ и МГУ, а затем – ЦК ВКП(б) принял постановление о возрождении преподавания курса истории в начальной и неполной средней школе. Опубликованная в «Правде» статья «За Родину!» впервые с 1917 года (!) возводила в ранг высших общественных ценностей считавшиеся ранее «буржуазными предрассудками» понятия Родины и патриотизма. Это была подлинная революция сознания, хотя и проводившаяся под дежурные заклинания о «верности идеям марксизма-ленинизма» и их, якобы, дальнейшем развитии.

Было официально заявлено, что «национальный вопрос в СССР окончательно разрешен», и что «произошло сплочение всех в единый многонациональный советский народ». А коли так, то Сталин, выступая на заседании Политбюро в марте 1934 года, заявил, что раз Русский народ в прошлом собирал другие народы, эту же роль он должен играть и сейчас. Соответственно, в конце 1937 года была изобретена пропагандистская концепция, объяснявшая новую роль Русского народа в советской «семье народов» – не как «имперского угнетателя», а как «старшего брата».

В «Ленинградской правде» вышла статья А. Садовского «Старший среди равных», в которой говорилось: «Когда русский народ поднялся во весь рост… он по-братски был признан первым другими народами СССР. Так братья, равные в дружной семье, отдают первенство старшему». Таким образом, «донорские» функции по отношению к национальным окраинам за Русским народом, конечно, оставили, но отныне он нёс их не на основании «исторической вины» и наказания, а в качестве «старшего брата» и «государствообразующего народа». Что, согласитесь, по крайней мере, не так обидно.

Так что все благие воспоминания о «дружбе народов» в позднем СССР никакого отношения к «ленинской национальной политике» не имеют, а скорее являются её полной противоположностью – политикой «имперской». Пусть даже империя эта была «красной».

Глава 7 Почему большевики и либералы – «близнецы-братья»…

А теперь перенесёмся в наше время, когда был предательски и вопреки всенародному референдуму развален СССР, и «освобождённая» невесть от кого Российская Федерация пустилась в самостоятельное плавание по волнам истории. Что изменилось при этом для русского народа?

На обязанности «старшего брата» по отношению к «младшим» новое положение дел никак не повлияло. Так, по данным на 1995 год, среди регионов-доноров, за счет которых существовала Россия в целом и подавляющее большинство «дотационных» субъектов Федерации, не было ни одной (!) «национальной республики» … Зато в самом статусе Русского народа произошли радикальные изменения.

Опорой складывающейся в России правящей либеральной олигархии являлись этнократические кланы «национальных республик», которым Ельцин разрешил «брать суверенитета столько, сколько захотят». А также – сложившийся в результате криминальной приватизации 90-х «класс крупных собственников», в большинстве своём состоящий также из этнически не-русских (и, что ещё хуже, по своему миропониманию – антирусских) людей. Главное же – в основу негласной государственной идеологии, официально запрещённой Конституцией, стали ценности и подходы, присущие Западу, но зато диаметрально не совпадающие с традиционной русской «духовно-культурной матрицей».

Однако, неожиданно для себя, в результате создания России-РФ либералы получили совершенно неприемлемый для себя этнический баланс населения: около 80% населения России были русскими или считающими себя русскими. Замаячила вполне реальная возможность роста русского самосознания и обоснованных претензий Русского народа на признание своего естественно-исторического «государствообразующего» статуса в России.

Именно тогда «командой Ельцина» на вооружение была взята национальная политика, в основных подходах своих копирующая подходы Ленина и Троцкого. У русских отняли статус «старшего брата», и снова сделали просто «народом-донором». Которому, с одной стороны, навязывался «комплекс вины» перед другими народами России – теперь уже за весь негатив «советского» периода. При этом «русские» области сделали на порядок более бесправными, чем «национальные республики», обладающие рядом прав суверенных государств, а свою республиканскую кадровую политику осуществлявшие по принципу этнической принадлежности. А с другой стороны, любая попытка русских самоорганизации немедленно объявлялась «экстремизмом» и торпедировалась властями.