«Русский вопрос» в эпоху борьбы цивилизаций

Сделать это было непросто, ибо практически всё городское население Украины и большая часть сельского в быту пользовалось исключительно русским языком или «суржиком» – смесью из русских и украинских слов, а нынешняя «мова» была всего лишь сильно полонизированным сельским диалектом. Поскольку необходимого количества знатоков «украинства», способных заставить быть украинцами остальных, на советской Украине просто не было, из всё ещё польской (!) Галиции завезли несколько тысяч активистов-«украинизаторов», имеющих соответствующий опыт. Пригласили даже одного из «отцов» галицийского «украинства» – австрийского агента профессора Грушевского… Того самого, физиономия которого сегодня красуется на купюрах «нэзалэжной».

Большевики взялись за дело с размахом. Повсеместно насильно навязывались украинские газеты и книги, обучение на украинском языке, использование «мовы» стало обязательным во всех госучреждениях. В системе высшего образования, также «с выламыванием рук» переводившейся на «мову», всех студентов, включая не владевших украинским принуждали писать вступительное сочинение на украинском языке… В итоге на всю Украинскую ССР остались всего три (!) крупные русскоязычные газеты, а в практически русскоязычной Одессе русских школ не оставили вовсе! Народ, понятно, сопротивлялся, но «курс ленинской партии» оставался неизменным: не желающих «украинизироваться» гнали из партии, а то и репрессировали.

Итог получился таким, каким и должен был получиться. Сквозь тотальную «украинизацию» в конце 20-х полезла такая махровая укронационалистическая петлюровская харя, что пришлось эксперимент срочно свернуть, а прославляемых ещё вчера «украинизаторов» пересажать. Но ядовитые семена, посеянные тогда, дали всходы и в 1941-м, и в 90-х, а полноценный урожай принесли уже в 2014 г. – на киевском майдане.

Вот такою была на самом деле «ленинская национальная политика».

Глава 6 Почему известная нам по позднему СССР «ленинская национальная политика» на самом деле «сталинская»

Вы спросите: а как же «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь», который многие из нас ещё помнят, наивно считая межнациональные отношения в позднем СССР воплощением «ленинской национальной политики»?! Так вот, это была уже совершенно другая политика, ознаменовавшая новую, принципиально иную эпоху в истории СССР.

К Сталину можно относиться как угодно, но невозможно отрицать, что это был выдающийся прагматик, сумевший, сохранив внешнюю видимость «марксизма-ленинизма», наполнить его принципиально иным содержанием и круто развернуть курс страны.

Как известно, Ленин, Троцкий и вся прочая «ленинская гвардия» 20-х грезили о «мировой революции», а СССР воспринимали не иначе как «полено в топке», призванное сгореть, но разжечь всемирный революционный пожар. Страна рассматривалась не как самоцель, а как промежуточная ступень, минимально обустроив и, вооружив которую, можно будет «принести свободу» в более экономически развитые страны, и уже на их экономической базе строить социализм, постепенно формируя вокруг объявленного «отечеством пролетариев всего мира» СССР всемирный союз советских республик.

Идеология строилась соответственно – на строго «классовом» подходе решительно ко всему, на фактической демонизации истории России до 1917 года и всех её героев кроме «революционеров» (самозванец Гришка Отрепьев, к примеру, считался борцом за народное счастье, а Минин с Пожарским – контрреволюционерами), патриотизм же относили к категории «буржуазных» пережитков, поскольку, как учил Маркс, «у рабочих нет Отечества».

Но вот прагматик Сталин, постепенно оттеснив от власти, а затем уничтожив этих опасных безумцев, объявил о новой цели – «построении социализма в отдельно взятой стране» и начал полноценную имперскую политику, наращивая потенциал страны, строя промышленность и науку, отбивая врагов и постоянно расширяя сферу влияния в мире. Какими методами это делалось – другой вопрос. Разумеется, смена курса потребовала кардинального изменения и подхода к национальной политике. Тем более, что ожидалась война (не знали только – с немцами или с англичанами и французами), победить в которой без опоры на большинство собственного населения было нереально. И тогда, параллельно с индустриализацией и коллективизацией, началась тотальная перестройка подходов к истории, образованию и национальной политике.