«Русский вопрос» в эпоху борьбы цивилизаций

Первый («западнический») вариант озвучил в бытность свою президентом в новогоднем обращении Дмитрий Медведев: «Россия – это молодая двадцатилетняя (теперь уже – двадцатипятилетняя) государственность, возникшая после распада СССР в 1991 году». Заметим, что подобная версия отнюдь не является личным изобретением Дмитрия Анатольевича, а широко озвучивается либералами всех мастей при каждом удобном случае.

Второй («традиционный») вариант: Россия – это тысячелетняя (только христианская) государственность.

Выбор того или иного варианта неизбежно влечёт за собой целую цепь логически вытекающих из него выводов. Если Россия «двадцатипятилетняя» и фактически создаваемая «с нуля» государственность, то всё, что было до 1991 г., – ценности, культурная традиция, опыт государственного строительства и межнациональных отношений – отметается и тупо заимствуется у совершенно иной – Западной – цивилизации. Если же Россия – «тысячелетняя» государственность, то востребованным оказывается весь её исторический опыт (как позитивный, так и негативный), её выстраданный собственный путь, как центра самостоятельной Русской цивилизации, её традиционные ценности и мировоззрение, её веками проверенный опыт государственного и межнационального строительства.

Теперь – что касается «русского вопроса». Если принимается вариант, что «Россия – молодая 25-летняя государственность без прошлого», то делается совершенно логичный вывод, что создана она «с чистого листа» в 1991 году неким абстрактным «населением», которое всё и является «государствообразующим». Что в основе её – своеобразный договор о разделе полномочий между якобы выступающих от имени своих «суверенных народов» представителей местной партноменклатуры и якобы выступающей «от всех остальных» (в т.ч. и от русского большинства) либеральной команды Ельцина. А значит, должен быть сохранён «статус-кво», имевшийся на момент этого «создания нового государства», при котором одни народы «равнее других», а Русский народ – вообще «непонятно кто».

Если же исходить из «тысячелетней» истории России, то государствообразующая роль русского большинства не только не подвергается сомнению, но является само собой разумеющейся нормой, никоим образом не ущемляющей самолюбия иных народов. Которые, оставаясь хозяевами в собственном доме, в «русские» регионы приходят как гости, постепенно приобщаясь к принятым там обычаям и становясь, в конечном счёте, «как русские». В точности так же, как ведут себя и русские, решившие поселиться в регионе с иной культурой и традицией.

Вряд ли нормальному человеку надо доказывать жизненность второго подхода и искусственную навязанность подхода первого. Но, увы, политику в России, начиная с 90-х и, во многом, по сей день определяют либо откровенно профнепригодные люди, либо «перекрасившиеся» либералы, для которых единственно приемлемым является только первый из перечисленных подходов.

Глава 5 Ещё один миф – о «ленинской национальной политике»

Немало людей в наше время ностальгически вспоминают «ленинскую национальную политику», которая позволила в СССР добиться дружбы народов и почти свела их в «новую историческую общность – Советский Народ», решив тем самым и «русский вопрос» в том числе. Из чего делается вывод: достаточно вернуться к этой самой «ленинской национальной политике», и всё опять станет хорошо… Проистекает это мнение, увы, опять-таки от мифологизированного сознания и слабого знания истории.

Мало кто знает, что ещё основоположник марксизма Карл Маркс придумал делить на «революционные» и «контрреволюционные» не только классы, но и народы. К народам «контрреволюционным» при этом причислялись не только русские, но и вообще все славяне, исключая поляков. Их классик любил, причём именно за то, что они всегда были против России.

Ему вторил и другой «классик марксизма» – Энгельс: «…немцы и мадьяры освободятся и кровавой местью отплатят славянским народам. Всеобщая война… сотрет с лица земли даже имя этих упрямых маленьких наций… с лица земли исчезнут не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы» (Энгельс, «Борьба мадьяр»). А вот ещё: «Чехам, хорватам (так тогда называли сербов) и русским(!) обеспечены ненависть всей Европы и кровавая революционная война Запада против них» (Энгельс, «Демократический панславизм»). Сильно сказано!