Русский Жребий

— Вот, ядрён-батон… — ругнулась Агния. — Что, от страха не только язык, но и ноги отнялись? И как мне тебя тащить до машины? Лучше бы я батю твоего с собой взяла…

Взглянув на изрезанную ниже колена ногу, она глубоко вздохнула:

— Ладно, где наша не пропадала…

Взвалив мальчика себе на спину и велев ему крепко держаться за её плечи, Агния, едва не потеряв сознание от боли, встала на четвереньки и поползла вперёд, время от времени останавливаясь и вновь ложась на землю…

Страшно бывает не только от страха… Больно бывает не только от боли… Да что это? Привязалась эта дурацкая Земфира… Она, кажись, того — супротив Крыма была? К чёрту Земфиру! Надо что-нибудь массовое петь… Сколько мы там проползли? Вот, уже немного осталось… Ещё немного, ещё чуть-чуть, последний бой — он трудный самый…

Холодный пот градом струился по лицу, заливая глаза. Где-то вдали снова грохотало и стрекотало. Это уже наши посылали «ответный привет» противнику, заставляя на время умолкнуть его гаубицы.

Ещё немного, ещё чуть-чуть… Жалко, мобильник улетел куда-то в слякоть, а то можно было бы Курамшину позвонить, и он бы приехал… Ещё немного… Нет, всё не то. Живый в помощи Вышнего… Псалом-бронежилет… Так-то лучше.

Перед глазами всё плыло и переливалось разными цветами. Она уже не понимала, громыхает ли ещё бой, идёт ли обстрел, ибо в единственном слышащем ухе царил нескончаемый гул. Внезапно сквозь этот гул прорезался родной голос:

— Дура! Ненормальная! Я говорил тебе, чтобы ты не лезла на передовую?! Чтобы уезжала отсюда?!

— Серёжа?..

— Олег, возьмите мальчика и отвезите его родителям! Или лучше в наш лазарет сперва!

— Есть, товарищ капитан!

И, вот, уже сильные руки отрывают распластанное тело от земли, возносят…

— Я чуть с ума не сошёл, когда тебя увидел!

— Стоило получить «производственную травму», чтобы такое услышать… Жаль, у меня круги перед глазами, и я не могу увидеть…

— Ну, раз шутишь, значит, жить будешь.

— А куда ж я денусь, Серёж?

В машине было тепло, но от этого легче Агнии не стало. Её колотило всё сильнее. Всё-таки спросила, напрягая остатки сил:

— Ты откуда здесь взялся?

— Курамшин, когда ты не вернулась к комендатуре, стал тебе звонить. Не дозвонившись, набрал Марине. Она ему всё рассказала, и он позвонил Олегу. А Олег этого малолетнего «героя» уже раз пять родителям возвращал. В позапрошлый раз на этом же пустыре его и нашёл. Наша позиция тут как раз недалеко. Так что петлять в поисках нам не пришлось. Сейчас тебя осмотрит наш врач, а потом Курамшин отвезёт тебя в больницу…

Последние слова Агния уже едва расслышала: странно растягиваясь, они сливались в неразборчивый гул, какой рождает обычно бракованная плёнка… Уронив голову на плечо Сергея, она, наконец, провалилась в забытьё, давшее забвение от пронзительной боли.

Глава 13.

Ленку-Белку контузило накануне давно ожидаемой решительной схватки за Предместье. Она отчаянно не хотела покидать передовую, но, едва поднявшись, вновь падала ничком и отчаянно ругалась. Её отправили в Город, в больницу, и Стёпка-Курган теперь грустил пуще обычного. Ленке он уже успел сделать предложение и получил согласие. На войне все узы завязываются скорее, чем в мирное время — всегда маячащая поблизости тень с косой подгоняет умело.

— Хорош хандрить, — подбодрял Олег товарища. — Зато Ленка твоя теперь в безопасности.

— Да какая там на хрен в Городе безопасность…

— Ну, уж получше, чем у нас…

Получше — не то слово. Ещё ночью известно стало, что охватили укры Предместье с флангов. Теперь и в Город отойти нелегко будет. Да и как отходить, когда здесь ещё мирные люди остались? И даже раненых при ночном обстреле вывезти не успели? Отдать их на расправу?

Но и яснее ясного, если вся эта день за днём сгоняемая стальная мощь разом хлынет вперёд, позиций не удержать. ПТРы времён Великой Отечественной и гранатомёты против настоящей танковой атаки не помогут. А ведь ещё и артиллерия работает — против неё и вовсе ничего как не было, так и нет.

— На Прохоровском поле тишина… — это Дед насвистывает, ладя любовно «Утёс». — Дед у меня, ребятки, как раз на Прохоровке сгиб. От, где страшно было, а здесь — ерунда!

— Как сказать, дядя. У твоего деда за спиной «страна огромная» стояла. А у нас… Бросили как кутят, и барахтайтесь, как знаете… — покачал головой Олег.

— Да ладно! Бодрее надо быть! В бою не каждая пуля в цель разит, а из тех, что разит, не всякая наповал!

— Ага, есть такие, чтоб ещё помучиться, — гоготнул Стёпка.

— Ну, вас, ребятки, в пекло! Ну, с Кургана что взять? На то и Каркуша! А ты, Таруса, что? От него, что ль, заразился? Не стремайтесь! Дадим уропам прикурить! Оталлахакбарим их, как тогда в лесу!

— Эх, Борисыч, нам бы твой оптимизм, — усмехнулся Олег, сам недовольный собственным расположением духа.