Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI – начале XVII вв.

Сопоставление данного проекта с предшествующими планами Ивана IV показывает, что к 1587 г. сложившаяся в 70-х годах внешнеполитическая концепция подверглась всестороннему пересмотру для определения более реальных, более соответствующих существующим условиям политических целей, а также путей и средств их достижения. При этом были отвергнуты характерные для политики Ивана IV прямолинейные методы и развиты дальше те элементы более долговременной стратегии и маневрирования, которые наметились в его программе в период «второго» бескоролевья. Следует отметить, что этот пересмотр коснулся именно концепции унии. При решении других политических проблем Б. Годунов и А. Щелкалов действовали таким же образом, как и Иван IV в начале 70-х годов. Это и понятно, так как Изменился характер отношений между Россией и Речью Посполитой, широко возрос объем знаний русских политиков о внутренних противоречиях в Речи Посполитой и внешнеполитических установках польско-литовских феодалов, в то время как общая расстановка сил в Центральной и Юго-Восточной Европе с начала 70-х годов принципиально не изменилась.

Преемственность с внешнеполитической линией Ивана IV проявлялась также в том, что русское правительство было готово заключить «вечный мир» и союз с Речью Посполитой[518], даже если бы выбор царя Федора но каким-либо причинам оказался невозможным (лишь бы Речь Посполитая гарантировала, что выбранный король будет соблюдать заключенный договор[519]). Даже при заключении 9-летнего перемирия послы должны были добиваться, чтобы в тексте соглашения фиксировалось обязательство сторон действовать «против всех недругов заодин». «А будет так не напишут, — разъяснялось в наказе, — оно бы хоти именно так написати: стояти на крымского сопча заодин»[520]. Последние замечания ясно показывают, против кого прежде всего должен был быть направлен этот союз. Хотя в конце 70-х — начале 80-х годов XVI в. набеги татар на Россию не достигали прежней интенсивности, усиление влияния Османской империи на Северном Кавказе и захват турецкими войсками в конце 70-х — начале 80-х годов Азербайджана открывали перспективу возобновления турецкой экспансии в Поволжье в новой, еще более опасной для Русского государства ситуации, чем в начале 70-х годов. Неудивительно, что проблема ослабления позиций Турции и Крыма в Восточной Европе продолжала оставаться весьма актуальной и в русской внешней политике 80-х годов[521]. Не менее важным для выгодного России решения балтийского вопроса было добиться согласованных с Речью Посполитой действий в Прибалтике. Врученные послам инструкции, касающиеся содержания союзного договора, указывают несколько возможных вариантов раздела шведских владений в Прибалтике между Россией и Речью Посполитой[522]. Разумеется, в этом разделе посольских инструкций не упоминалось о каких-либо обязательствах русской стороны отвоевать для Речи Посполитой те или иные земли, принадлежащие Турции или Швеции. Таким образом, даже если бы избрание Федора оказалось невозможным, русское правительство было намерено искать военно-политического союза с Речью Посполитой для согласованного решения балтийской и черноморской проблем, хотя и на иных условиях, чем в случае заключения унии.

Выбор такого политического курса определил и отношение в Москве к претендентам на польскую корону, соперничавшим с царем на третьей элекции: австрийскому эрцгерцогу Максимилиану, брату императора Рудольфа II, и шведскому принцу Сигизмунду Вазе, сыну Юхана III.

К началу 80-х годов XVI в. планы создания антитурецкой коалиции с участием России, империи Габсбургов и Речи Посполитой стали для русской внешней политики уже своеобразной традицией, которой Б. Годунов и А. Щелкалов намерены были следовать и в новой ситуации[523]. Репутация Габсбургов как главных противников турок в Европе (далеко не всегда соответствовавшая реальным фактам) порождала в Москве расчеты на осуществление с их помощью своих планов борьбы с Османской империей и Крымским ханством. Отсюда — линия на то, чтобы, если выбор царя Федора окажется невозможным, содействовать избранию Максимилиана[524]. Послы должны были «вмещати… накрепко паном — радам и всему рыцерству, чтоб обрали себе цесарева брата» и согласовывать свою деятельность с австрийскими послами[525]. В этом отношении правительство Б. Годунова также шло по стопам Ивана IV.