Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI – начале XVII вв.

Хотя отказ принять католичество не отразился существенно на позиции «промосковски» настроенной шляхты, он не мог не повлиять на отношение к кандидатуре царя католического епископата и в особенности его главы — архиепископа гнезненского Станислава Карнковского. Рассчитывая на то, что «обращение» царя сделает его известным всему католическому миру, примас готов был пойти даже на риск конфликта с курией, отказавшись по требованию нунция дать клятву, что он ни при каких условиях не коронует царя[670]. Публичный отказ царя принять католичество означал жестокий удар по всем этим планам, поставив главу католической церкви в Польше, агитировавшего за выбор царя, в крайне сомнительное положение сторонника «схизматического» государя. Его трудности еще более усугублялись действиями сторонников Я. Замойского, публично заявивших примасу, что «religio schismalicum dominare non posset»[671] (схизматик верой править не может). Неудивительно, что именно примас, оказавшись в столь невыгодной ситуации, стал инициатором резкой смены политического курса католического епископата, который до сих пор находился в лагере сторонников царя. Логически он мог повести линию на раскол между сторонниками Федора Ивановича и Габсбургов, но как опытный политик, хорошо ориентирующийся в настроениях шляхты, в основной своей массе враждебной по отношению к австрийскому кандидату, он избрал другое решение — поставить всю силу и авторитет католической церкви на сторону Сигизмунда Вазы. 17 августа С. Карнковский публично заявил, что выбор русского и австрийского кандидатов невозможен[672], а 19-го — отправился в лагерь Я. Замойского. За ним последовали почти все епископы и целая группа светских сенаторов[673]. Правда, одновременно лагерь Я. Замойского покинули приверженцы царя во главе с каштеляном Львовским Яном Сененским[674]. Но, поскольку их было немного, переход большой группы духовных и светских сенаторов в «прошведский» лагерь означал существенное изменение соотношения сил в пользу сторонников Сигизмунда Вазы. Одновременно с переходом примаса к Я. Замойскому отпали формальные препятствия для «номинации» шведского принца, и в тот же день, 19 августа, архиепископ гнезненский С. Карнковский и маршалок коронный А. Опалиньский торжественно провозгласили его избрание польским королем[675].

Правда, противный лагерь не только не признал этой «номинации» законной, но и демонстративно исключил из числа возможных кандидатов на польский трон шведского принца. В сложившейся ситуации это даже в какой-то мере было выгодно сторонникам Я. Замойского, укрепляя их положение при переговорах об условиях «pacta conventa» Сигизмунда Вазы. Опасаясь, что их неуступчивость может привести к победе царя, шведские послы были вынуждены принять условия, продиктованные коронным канцлером[676]. В результате, в «pacta conventa» были внесены обязательства шведской стороны передать Речи Посполитой Эстонию и оказывать ей помощь в войне против России, в то время как предложенный шведами проект военно-политического союза против России в текст договора не попал[677].

Одновременно с изменением соотношения сил между лагерями существенно изменилось и соотношение сил внутри «промосковского» лагеря, что было связано с уходом из него литовских сенаторов. После окончания переговоров с русскими послами, 19-го августа, в сеймовое «коло» явились представители литовской рады с предложением приступить к выработке условий мирного договора с Россией, отложив до заключения мирного соглашения обсуждение всех других вопросов. На своем предложении литовские сенаторы энергично настаивали, а когда оно было отклонено, демонстративно покинули «коло»[678]. Попытки уговорить их вернуться закончились безрезультатно[679]. Если учесть, что почти одновременно литовские сенаторы обратились к сторонникам Я. Замойского с предложением заключить мир с Россией[680], то суть избранной литовской магнатерией политической линии станет совершенно ясной. В ходе переговоров с русскими послами литовским сенаторам стало ясно, что русское правительство имеет свою концепцию унии, отличную от польско-литовской, и царь не намерен принимать корону на условиях, продиктованных польско-литовской стороной. Поэтому они, опасаясь, что в таких условиях соглашение с царем не будет достигнуто, а выбор шведского принца может привести к возобновлению войны между государствами, направили свои усилия на то, чтобы предотвратить подобное развитие событий. Избранная ими тактика состояла в том, чтобы, играя на противоречиях между враждующими сторонами, добиться мирного договора с Россией еще до завершения элекции. Именно этим целям отвечал их уход из лагеря, стоявшего на позиции, открыто враждебной партии Я. Замойского.