Русско-турецкая война. Русский и болгарский взгляд, 1877–1878 гг.

Русский офицер Сергей Андреевич Цуриков родился 11 октября (29 сентября) 1848 г. Происходил из дворян Орловской губернии. По окончании военной гимназии в 1865 г. поступил юнкером в 4-й уланский Харьковский полк, а через год — в Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище. После завершения обучения в 1868 г. переведен в 8-й гусарский Лубенский полк и вскоре произведен в корнеты. В 1871 г. был переведен в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк корнетом. В 1876 г. произведен в штабс-ротмистры за отличие по службе.

17 (5) апреля 1877 г. перед самым началом русско-турецкой войны назначен ординарцем главнокомандующего действующей армией на Европейском театре военных действий. Был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом за форсирование Дуная, Золотым оружием за осаду Плевны и 17 (5) сентября 1877 г. произведен в ротмистры за боевые отличия при обороне Шипкинского перевала. Также был награжден сербским Офицерским крестом и румынским Железным крестом.

По окончании войны вернулся в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк. В 1878 г. назначен командиром 4-го эскадрона. В марте 1881 г. назначен заведующим хозяйством полка. 12 (24) апреля 1881 г. произведен в полковники. В следующем году назначен командиром 2-го дивизиона полка, однако через год опять переместился на хозяйственную должность, став помощником командира полка по хозяйственной части. В апреле 1888 г. назначен начальником Варшавской пожарной команды, а затем был уволен в запас армейской кавалерии с оставлением в должности. В 1897 г. С. А. Цуриков был уволен из запаса в отставку с награждением чином генерал-майора. В отставке проживал в городе Карачеве Орловской губернии, служил земским начальником 4-го участка Карачевского уезда. Скончался в 1910 г. Был женат на дочери турецкого подданного Таисии Сергеевне (урожденной Фодульнаковой). Был награжден орденами Св. Станислава 2-й степени (1881) и Св. Анны 2-й степени (1883).

Воспоминания публикуются по первому изданию: Цуриков С. А. Воспоминания о войне 1877–1878 годов // Исторический вестник. СПб., 1901. Т. 83. № 1. С. 118–140; 1901. Т. 84. № 4. С. 429–431.

I

По воле его императорского высочества главнокомандующего, великого князя Николая Николаевича Старшего я был вызван 1 апреля 1877 г. в город Кишинев из Варшавы, места расположения л[ейб]-гв[ардии] Гродненского гусарского полка, в котором я служил. Через 24 часа по получении телеграммы я уже собрался в дорогу, поставил в вагон верховых лошадей и после напутственного молебна выехал по назначению. Когда в Кишиневе явился я к главнокомандующему, его высочеству угодно было обратить внимание на мой скорый приезд и милостиво заметить, что я успел прибыть быстро, по-кавалерийски. Вскоре приехал в Кишинев государь император[411], и затем я был послан в мою первую командировку к генералу Скобелеву 1-му[412] для передачи письменного приказания перейти границу, так как война была уже объявлена[413].

У генерала Скобелева 1-го я встретил временно прикомандированного к нему адъютанта главнокомандующего, штаб-ротмистра Дерфельдена 1-го[414]. Привезенное мною известие об объявлении войны и начале военных действий произвело на всех глубоко радостное впечатление. После этого Кавказская казачья бригада тронулась вперед и благополучно перешла границу; я же вернулся обратно в Кишинев. Спустя некоторое время нас, ординарцев, потребовали в Плоешти, где затем были организованы и посланы для обрекогносцирования берегов Дуная небольшие партии, каждая из двух или трех человек разведчиков. Мне выпала счастливая доля находиться в партии, в коей участвовал его императорское высочество, великий князь Николай Николаевич Младший[415] и которая под начальством и руководством Генерального штаба подполковника Сухотина[416] произвела рекогносцировку у Ольтеницы[417] против Туртукая[418].

В то время Дунай был в полном, необычайно многоводном разливе, и только у самой Ольтеницы течение реки, урегулированное дамбою, давало возможность перестреливаться с появлявшимся на противоположном берегу неприятелем; но успех подобных перестрелок для обеих сторон был сомнителен, хотя у нас и случались весьма незначительные потери от ружейного и артиллерийского огня. Такие же потери были, вероятно, и у турок. Однажды утром один из казаков на месте положил из берданки двух турок, рискнувших слишком близко подойти к реке за водой.

Туртукай стоит на горе, и вообще характер его местности похож на Систовскую. В то время у Туртукая возводились укрепления. Вскоре после возвращения из командировки мне поручено было отвезти пакет к князю Святополк-Мирскому и остаться в его распоряжении. Князя и его дивизию я догнал на последнем переходе к городу Александрии, где я и явился к нему передать пакет. Потребовав меня к себе ранним утром следующего дня, князь вручил мне пакет и при этом сказал: