Русско-турецкая война. Русский и болгарский взгляд, 1877–1878 гг.

— Передайте в городе Зимнице командиру Брянского полка[419]. Предупреждаю вас, что, ввиду чрезвычайной важности поручения, именно посылаю вас как ординарца главнокомандующего, и уверен, что пакет передадите точно и быстро в собственные руки командира полка.

Исполнив в точности возложенное на меня поручение и получив в Зимнице от командира Брянского полка расписку, я отправился к своим бывшим однополчанам, лубенским гусарам[420], которые после радушного приема предложили мне посмотреть Дунай, город Систово и все, что казалось тогда особенно интересным и достойным внимания. Я воспользовался этой поездкой для рекогносцировочных целей: набросал в памятной книжке кроки[421] и сделал довольно полное описание берегов Дуная, находившихся там укреплений, города Систова и общего характера местности на более выдающихся пунктах. По окончании этой рекогносцировки, на рассвете, я выехал обратно в город Александрию, где встретил конвойных казаков. Их присутствие в этом городе удивило меня, но лично знавший меня старший урядник объяснил мне суть дела: в Александрии инкогнито находился главнокомандующий; приезд его императорского высочества составляет большую тайну. Слезши с коня у квартиры князя Святополк-Мирского, я вошел с докладом в комнату, где застал главнокомандующего и тут же находившихся — начальника штаба генерала Непокойчицкого, помощника его генерала Левицкого и генералов Радецкого и Драгомирова. Его императорское высочество, поздоровавшись со мной, спросил меня:

— Ты откуда?

— Из Зимницы, — отвечал я.

— Вот и прекрасно! Рассказывай, что ты там видел.

Тогда по своей памятной книжке и по лежащей на столе карте я сделал подробный доклад, которым главнокомандующий остался доволен, и затем спросил меня:

— Ты здесь упоминаешь об острове, а был ли ты на нем? Топкий он или нет?

— На нем я не был, — отвечал я, — но видел там пасущихся лошадей, которые ходят по нем совершенно свободно, не проваливаясь.

— Вот видите, что я прав! — изволил заметить главнокомандующий, милостиво поблагодарил меня за рекогносцировку и назвал молодцом, присовокупив при этом: — За рекогносцировку назначаю тебя в распоряжение генерала Драгомирова, а пока отправляйся в деревню Драчи, никому не говори, что ты меня здесь видел, и дожидайся там.

Простившись с любезным и гостеприимным хозяином, князем Святополк-Мирским, я с радостным чувством, что угодил главнокомандующему, отправился в деревню Драчи, смутно догадываясь, куда и зачем поехал его императорское высочество и почему именно его интересовала моя рекогносцировка. Предстояла переправа, ожидался первый бой, ведение которого вверялось избранному генералу Драгомирову, который своим решительным движением вперед должен был сделать почин целому ряду грозных кровавых событий. И неужели я назначен в его распоряжение? Это была великая для меня честь: в столь громадном государственном деле, в первом бою мне предстояла возможность тоже принести свою посильную долю пользы. Подъезжая к деревне Драчам, я встретил подходящую туда же на ночлег главную квартиру. Этой встрече я очень обрадовался, потому что при главной квартире находились мои вещи, и я мог переменить белье, запастись необходимейшими предметами и отдохнуть до приезда главнокомандующего. На другой день приехал его императорское высочество и перед вечером потребовал к себе в палатку великого князя Николая Николаевича Младшего и меня. Когда мы вошли в палатку, главнокомандующий обратился к нам со следующими словами:

— Я вас назначаю на переправу в распоряжение генерала Драгомирова; будете состоять при нем и исполнять его приказания, вернетесь же обратно, когда он вас откомандирует. Помните, вы никому не должны говорить, зачем и куда вы посланы; и если я узнаю, что тайна предстоящего дела сделается известной по вашей неосторожности, то я тебя, — главнокомандующий обратился к своему сыну и потом указал на меня, — и тебя прикажу расстрелять. В Зимницу вы должны въехать так, чтобы не обратить на себя внимания. — После этого главнокомандующий благословил, обнял и поцеловал сына, а мне милостиво подал руку.