Читаем Русское движение за тридцать лет (1985-2015) полностью

Увы, Русское движение вновь осталось без так необходимой ему высокой трибуны. Я не могу упрекнуть за это Юрия Михайловича Полякова, которого ценю как писателя и очень уважаю как редактора и общественного деятеля. Он и так делает что может, и делает много, так что ему виднее, что в настоящий момент возможно, а что нет. Но я привел этот исторический эпизод, чтобы читатель еще лучше понял, как непросто в нашей жизни приходится русскому политику, как трудно публично не только отстаивать русские права и интересы, но даже просто рассказывать о них. И как много надо преодолеть препятствий, чтобы вернуть русскому народу его законное достояние, наследие отцов и дедов.

Неожиданная катехизация русского национализма

Тем временем в умственной атмосфере произошло одно любопытное событие. Рост и видимые успехи Русского движения привлекали к этому феномену все больше внимания с самых разных сторон. И вот в конце 2008 года журналист Павел Данилин, выпестованный Глебом Павловским и сам себя именующий «кремлевским спецпропагандоном», публично через интернет обратился к восходящему в известность Константину Крылову с семнадцатью вопросами, предварив это такими словами:

«Русские националисты умело научились разбираться с полемистами в дискуссиях о нелегальной миграции и в спорах, посвященных международной политике. Но есть темы, фактически табуированные для русских националистов. Больные места. Точки, куда могут бить и бьют, а также те вопросы, отвечать на которые неудобно. Порой даже и не знаешь, как отвечать на них. Такие вот вопросы я и задаю сегодня Константину Крылову, одному из лидеров интеллектуального националистического движения».

Вопросы были составлены хотя и провокативно, но неглупо, они подали отличный повод для достаточно детальной катехизации русской национальной доктрины, поэтому на них в интернете пожелали ответить не только Крылов, а целый ряд русских националистов разного калибра, включая автора этих строк, а также Владимира Тора, Егора Холмогорова, Андрея Борцова (Варракса) и др.

Полемика выросла до уровня памятника русской общественной мысли, который я попытался обобщить в статье «Семнадцать мгновений истины», опубликованной на АПН в феврале 2009 года, а затем в журнале «Наш современник». Там я разделил позиции разных представителей националистического дискурса на три части: в первой собраны тезисы, на которых сходятся все; во второй — те, по которым возможны и дискуссии, и компромиссы; наконец, в третьей собраны принципы разминовения, договориться по которым у националистов разного толка не получается и вряд ли когда получится[176]. Отсылаю читателя к источнику[177], чтобы не загромождать данный текст, но кое-какие выводы воспроизведу.

«ИТОГИ ОБСУЖДЕНИЯ

Вывод первый. <…> Решать — и даже только обсуждать — важнейшие, серьезнейшие вопросы национальной политики, государственного устройства без подготовки, с кондачка, недопустимо: это профанация, которая дорого обойдется при попытке воплотить кривые теории в жизнь.

Поймем, наконец, также, что не только политолог, но и политик — это профессия, как любая другая. Она требует не только специального образования и специальной подготовки, но и практического опыта. Быть русским националистом следует профессионально, это огромный труд и большая ответственность. У нас же наблюдается катастрофическая нехватка профессионалов, все больше доморощенные “смыслократы” (“смыслохваты”), охочие до досужих разговоров.

Поэтому польза дискуссий, даже заочных, подобных рассмотренной выше, огромна. Они позволяют не только выявлять способные, перспективные кадры, но и повышать уровень обсуждения, пропагандировать верные взгляды, приобщать (в отличие от безобразных и бесчисленных интернет-форумов, где царят невежество и хамство) националистические массы к культуре полемики, вооружать их аргументами.

Нам нужен постоянно действующий форум, который лучше бы назвать русским ареопагом, советом старейшин, состоящий из наиболее подготовленных теоретиков и практиков русского национального движения, который систематически бы готовил и проводил на серьезном уровне обсуждение наиболее важных для движения теоретических проблем.

В том числе тех, что были затронуты на этот раз, но не решены удовлетворительно. Настоящий “Русский клуб”, доступ в который открывает не кремлевский администратор, а только талант и авторитет участников. Платформы, концепции и решения, выработанные в таком клубе, должны пропагандироваться русскими СМИ и пользователями интернета, проходить апробацию в самом Движении. А при необходимости — дебатироваться еще и еще раз, если этого требует корректировка “снизу” или поиск консенсуса.

Все это должно способствовать идейному сближению разных течений в русском движении, иначе в один непрекрасный день те водоразделы, о которых говорилось выше, могут превратиться в “берлинские стены”, разделяющие нашу нацию. Мы этого не хотим, а значит должны принять превентивные меры защиты от такого будущего.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное