Русское дворянство времен Александра I

Как мы видели, уровень образования государственных служащих в начале века был крайне низким. Это произошло в первую очередь из‐за отсутствия учебных заведений. С самого начала своего правления Александр I считал, что слишком много молодых дворян имели недопустимо низкий уровень грамотности, и это давало ему веский стимул для того, чтобы сделать реформу образования в России приоритетной. Цель состояла в том, чтобы создать больше школ по образцу школы-интерната для дворян при Московском университете, которая пользовалась одобрением и поддержкой знати и составляла редкий пример успешного учебного заведения, основанного в начале царствования Александра I. В правительственном документе от 8 августа 1802 года было сказано: «Все наши учреждения, где уроки преподаются безденежно, приходят в упадок, между тем как благородный пансион Московского Университета привлекает к себе великое стечение учащихся»[237]. Среди созданных по его образцу школ был и Царскосельский лицей.

Процесс реформирования был начат с публикации 24 января 1803 года «Предварительных правил народного просвещения», за которыми в 1804 году последовал «Устав учебных заведений». Последний включал пересмотренный устав Московского университета и предоставлял ему некоторую автономию. Новые дворянские школы были открыты в Ярославле (Демидовское училище 1804–1805 годов), Одессе (Ришельевский лицей), Туле, Тамбове и Харькове, где особое внимание уделялось преподаванию иностранных языков, что считалось подобающим обучением для дворян, ищущих карьеры на государственной службе.

В 1807 году Сперанский был назначен главой комиссии по реорганизации обучения в семинариях. В следующем году он также участвовал в создании Царскосельского лицея, который с 1810 года предназначался для размещения и обучения пятидесяти сыновей из элитных дворянских семей. Также с 1807 года молодых дворян поощряли поступать в училища кадетских корпусов Санкт-Петербурга, где им сразу же выделялись места, а не вступать сразу же в полки в качестве унтер-офицеров. Предполагалось, что после периода обучения они будут отправлены в свои полки в качестве младших офицеров.

Однако дворянство отреагировало на это предложение так же вяло, как и на образовательные инновации в целом. Один современник, Александр Миркович (р. 1792), из дворян Тульской губернии, недолго (и незаметно) состоявший в «Союзе благоденствия» декабристов, жаловался на постоянную ежедневную учебу, которую ему приходилось терпеть как офицеру гвардейской пехоты (где элитными были Преображенский и Семеновский полки, главнокомандующим которыми был сам царь). Богатая знать поступала в кавалерийские полки: конногвардейский и лейб-гусарский.

Указ от 24 января 1803 года предусматривал посещение школы в течение пяти лет, что предполагалось предварительным условием для поступления на государственную службу, но это было безрезультатно. В новые школы и университеты по-прежнему не поступали. Например, из дневниковой записи Дюмона от 30 июля 1803 года мы узнаем, что Харьковский университет должен был открыться весной 1804 года всего с 12 студентами-стажерами на стипендии в 300 рублей и 40 студентами на стипендии в 200 рублей. Предоставление стипендий вызвало его язвительный комментарий: «Это необходимо в России: нужно платить студентам, чтобы иметь их»[238]. Возможно, Дюмон был прав, но правительство все больше убеждалось в том, что те, кто получал выгоду от государственной системы стипендий на свое образование, должны будут окупить вложенные в них инвестиции, поступив на государственную службу. С 1813 года принцип предоставления государственных стипендий на определенных условиях был закреплен в законе и подтвержден десятью годами позже законом от 26 июня 1823 года[239].

В любом случае набор студентов оставался скромным. На момент вступления Александра I во власть старейший университет России, основанный в 1755 году в Москве, все еще оставался единственным в стране: к 1811 году в нем обучалось всего 215 студентов. Карамзин охарактеризовал проводимые там публичные лекции как популярные мероприятия, заслуживающие уважения профессоров университета, на которых присутствовали «знатные московские дамы, благородные молодые люди, духовные, купцы, студенты заиконоспасской академии и люди всякого звания»[240]. Из-за вторжения 1812 года университет был закрыт до августа 1813 года, но прошло еще пять лет до завершения реконструкции его зданий и еще дольше, прежде чем количество студентов восстановилось. В своем отчете о пребывании в Москве с 1816 по 1820 год британский путешественник Роберт Лайелл выразил сожаление по поводу скудного набора студентов в университет: «К сожалению, такое огромное учреждение, оснащенное таким количеством профессоров и преподавателей, могло принять только 40, а с недавно добавленными 60, всего 100 студентов за счет государства»[241].