Читаем Русское искусство полностью

Русское искусство

В числе других сюжетов, заимствованных из Библии Пискатора, отметим деталь из жития пророка Елисея, на южной стене Ярославской Ильинской церкви. Одноцветное воспроизведение не дает, к сожалению, даже отдаленного представления о красоте этой необыкновенно колоритной и цветистой фрески. В ней найден бесподобный по звучности золотисто-желтый тон спелой ржи, с которым чудесно гармонируют голубые, розовые и красные рубахи жнецов. У Пискатора в его композиции нет и намека на красоту, ожидающую посетителя Ильинской церкви.

Остается еще сказать о нескольких сюжетах, появившихся в русских росписях независимо от Пискатора и пришедших, вероятнее всего, с юга и юго-запада после Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева. Здесь, прежде всего, останавливает внимание весьма слабая в художественном отношении, но знаменитая со стороны чисто иконографической и очень импонирующая нашим археологам фреска на паперти церкви Иоанна Предтечи в Толчкове, известная под названием «Плоды страстей Господних». Это – расцветшее древо Креста, из цветов которого выросли руки, поражающие смерть, грозящие аду и венчающие славой Церковь[576].

Но самым характерным явлением позднейших русских росписей были те новые «коронования» Богоматери, которые явились с Запада и Юго-запада и быстро привились в русской иконографии. Очень значительна и та сложная композиция на паперти Ярославской Ильинской церкви, которая изображает Богоматерь на троне, а в небесах Спасителя на коне и его небесное воинство. Она написана на тему «Не мир, но меч», и надо сознаться, что эту мысль художник сумел выразить с захватывающей и убеждающей силой, ибо от фрески веет грозной торжественностью.

Стенные росписи XVII века, даже самые поздние и наиболее упадочные, показывают, каким исключительным декоративным инстинктом и чутьем монументальности обладали русские иконописцы еще долго после того, как лучшие песни этого великого искусства были пропеты. Сравнивать ярославские и костромские росписи с фресками Ферапонтова монастыря, конечно, нельзя: то были высшие достижения, до которых Древняя Русь поднималась; в Ярославле же мы видим последние вехи на двухвековом пути «под уклон». Этот уклон наметился уже в XVI веке и через эпоху Грозного, Годунова и Михаила Феодоровича привел к окончательному падению иконы. Однако падение иконы не означало еще последнего падения русского искусства, и мы видели, как стойко держались еще предания в росписях церковных стен и какие чудесные фрески все еще создавались на севере. Увы – то была лебединая песня умиравшего великого искусства, и вместе с тем последняя веха долгого пути: вскоре и она скрывается с глаз.

И. Грабарь