Русское масонство. Символы, принципы и ритуалы тайного общества в эпоху Екатерины II и Александра I

Сознают, однако, что общество это мирное, безвредно для общей жизни, человеколюбиво; в лучших членах своих умно, нравственно, чуждо суеверия, друг света и чтит Бога, как причину всего существующего.

В моей юности я любим был одним из усерднейших адептов и здесь привожу мои воспоминания из отрывочных по временам разговоров с ним.

Сказывал он, что при первом вступлении в ложу его поразила глубокая тишина и серьезное настроение собрания. Он почувствовал, несмотря на простоту обстановки, пребывание некоего особого древнего света, пред ним предстало таинство. Обозрев символические вещи, заметил, что они прошли чрез века и люди их не касались.

Приняв звание ученика, он смутился, видя необходимость сложиться вновь. Его поразило, что никто не может произнести слова, не получив на то позволения мастера, и наблюдаемая обязанность безмолвно и внимательно слушать, что говорит один из прочих. Все движения должны иметь геометрическую правильность. Символ ученика есть грубый булыжный камень, и упражнение его должно состоять в отвердении, чтоб быть годным в здание храма, посвященного вечному, духовному Существу. Самое это понятие должно быть приобретено вниманием к ходу работ и не преподается извне словами. Оно внедряется по временам легальными, испытующими, краткими вопросами мастера и обрядами приема, непрестанно надпоминающими[223] о важности и неизбежности смерти. Клятвы и присяги не дается, но надпоминается, что должно быть твердо и неизменно «честное слово», хотя бы и жизни то стоило.

Так ученик должен существенно упражняться, чтоб выработать в себе дисциплинарный склад и понимать речь братьев. Он должен вступить совершеннолетним. Для того это, чтоб человек занялся обработкой самого себя в зрелости дарований и сил и не стеснял своего ума и воли, избегал направлять их ко внешнему Авторитету.

II. Когда ничего нет вредного в масонстве, почему же оно так старательно скрывается и избегает всякой известности? На такой вопрос дан был ответ, что это перешло от таинств древнего мира. Самый образ работ, требующий тишины и углубления в самого себя, не может происходить в виду общей жизни и при открытых дверях. Притом требует такой осторожности хранимый ложею великий свет знания космической причины всему – бытия самобытного вседействующего Бога. Это тайна от мира, не могущего устроить себя сообразно с познанием истины. Она профанируется самою речью, употребляемою в общежитии, наполовину ложною и двусмысленною. Посему никакой рассказ о масонстве не дает точного и ясного понятия, для сего требуется быть масоном и употреблять те определенные термины, тот язык, который, подобно математическому, выработан и возделывается трудом мысли множества поколений. Обязанность таинств есть передать достигнутые понятия чрез смерть поколений, для их продолжения в цельности и чистоте.

В обыкновенной жизни оставляется между поколениями большой промежуток в знании, нравах и направлении. Таинство хранит последовательность, не выкидывает ничего полезного и не препятствует прогрессу, наблюдая его как вывод и без скачков. Должно стоять на незыблемой почве.

Таким образом, таинство необходимо для всякого долговечного общества, составляет его регулятор и критериум и, будучи основано на истине и человеколюбии, ничего, кроме света и блага, потребных для собственного себя сохранения, содержать в себе не может. К этому неспособны страстные увлечения общей жизни.

Так пред началом работ, чрез особенного члена, удостоверяется мастер, тщательно ли закрыты двери. Этот обычай наблюдался и в древней христианской церкви, где и по прекращении гонений, пред совершением освящения даров, над-поминается возгласом: „Двери, двери!“

Человек, основываясь на достигнутых понятиях истин и приобретенных познаний, обозревая всю задачу, предлагаемую состоянием и явлениями вселенной, убеждается, что в краткий свой век познать он может весьма малую часть из всей целости. Посему масонство внедряет разумное смирение, не возбуждает зависти, будучи чуждо гордости, и хотя нередко подвергалось гонениям от неразумной тирании, но сохранилось чрез многие века незапятнанным[224] юридическим обвинением.

Как познание самого себя и устройство жизни, чрез смерть проходящей, масонство называет себя работою и искусством, прилагая часто эпитет царственного.

III. Вторую степень составляют „товарищи“; им дан символом обтесанный кубический камень. Их упражнение – проверка и критика как приобретенных в мире познаний, так и употребляемого слова. Риторические иносказания и тропы, символические выражения и фразы должны быть еще раз обмыслены и ясно поняты… Так, на вопрос о цели масонства отвечают, что слово „цель“ переносно взято от стрельбы и не дает точного понятия, а по употреблению на игрищах не может быть применено к работам лож. Улыбается масон, ежели спросить его: какую роль играет их братство в жизни человеческой? Он скажет, что у них нет ничего театрального.