Русское масонство. Символы, принципы и ритуалы тайного общества в эпоху Екатерины II и Александра I

Проявились недавно в Руссии франмасоны
И творят почти явно демонски законы,
Нудятся коварно плесть различны манеры,
Чтоб к Антихристу привесть от Христовы веры и т. д.

Обряды принятия в общество изображаются так:

К начальнику своего общества приводят,
Потом в темны от него покои заводят,
Где хотяй в сей секте быть терпит разны страсти,
От которых, говорят, есть не без напасти.
Выбегают отвсюду, рвут тело щипцами,
Дробят его все уды шпаги и ножами.
Встают мертвы из гробов, зубами скрежещут,
Мурины, видя сей лов, все руками плещут…

Под «муринами» автор разумеет дьяволов. Самое значение франкмасонства объясняется следующим образом:

Что же значит такое масон по-французски?
Не иное что другое, вольный каменщик по-русски.
Каменщиком зваться вам, масоны, прилично.
Вы беззакония храм мазали отлично,
Любодейства Вавилон, град всякия скверны,
В коем Антихристу трон, яко рабы верны,
Устрояете, и в нем берете надежду
Всякия утехи в нем получить одежду.

Какая рука могла начертать эти вирши, можно догадываться по их форме: но содержание их занимало и нравилось и в других слоях общества – в рукописи этого «Изъяснения» замечено, что эти стихи списаны (в 1765 г.) у полковника Тобольского пехотного полка Безпалова. Известно, что Державин также смотрел на масонов крайне неодобрительно и посильно вооружал против них свою музу.

Есть свидетельства о том, что при Елизавете ложи принуждены были собираться весьма скрытно, и, вероятно, не только из опасения правительственных преследований, но и вообще из опасения мнений, господствовавших в массе и считавших масонство делом совершенно безбожным и законопреступным. Образчик этих мнений мы находим, между прочим, в записках Державина. Наскучив своею солдатскою службой и желая учиться, Державин (кажется, в 1763 г.) решился идти к И.И. Шувалову, который собирался тогда за границу и хотел просить его, чтобы тот взял его с собою в чужие края. Но дело не состоялось по следующей причине. Державин уже утвердился в своем намерении, «но как дошло сие до тетки его (Державина, который говорит о себе в третьем лице)… жившей тогда в Москве в своем доме… женщины по природе умной и благочестивой, но по тогдашнему веку не просвещенной, считающей появившихся тогда в Москве масонов отступниками от веры, еретиками, богохульниками, преданными Антихристу, о которых разглашали невероятные басни, что они заочно за несколько тысяч верст неприятелей своих умерщвляют и тому подобные бредни, а Шувалова признали за их главного начальника; то она ему, как племяннику своему, порученному от матери, и дала страшную нагонку, запретя накрепко ходить к Шувалову»… Благочестивый ужас тетки Державина весьма наглядно выражает понятия тогдашних людей старого века, крайне недоверчивых ко всякой, особенно иностранной, новизне, удалявшей от преданий старого благочестия. Басня о том, как масоны умерщвляют своих отсутствующих врагов, была, кажется, довольно распространена, как и вообще понятие об отступничестве и еретичестве масонов; та же басня, вместе с другими подобными подробностями, повторяется в упомянутом силлабическом обличении «сборища франкмасонских дел». Описывая всякие его ужасы, автор обличения указывает на невозможность или большую опасность выхода из сборища. По словам его, в обществе остается портрет каждого члена, и посредством его масоны всегда могут погубить отступника:

Многие тому примеры, говорят, бывали,
Которые от сея веры отстать пожелали,
Но из оных никого живых нет на свете;
Бить стоит смерть в его и живом портрете,
Который лишь поранят пулей из пистолета,
В тот час увянет и лишится света.