Русское правописание сегодня: О «Правилах русской орфографии и пунктуации»

2. Расхождение между практикой печати и правилами имеет и другие, менее объективные причины. Дело в том, что почти весь иллюстративный материал в Правилах 1956 г. подобран большей частью из текстов XIX в. И только в отдельных случаях – начала XX в. Это цитаты из произведений А. С. Пушкина (58 примеров), М. Ю. Лермонтова (29 примеров), И. А. Крылова (18 примеров), В. Г. Белинского (15 примеров), И. С. Тургенева (24 примера), а также Г. Р. Державина, В. А. Жуковского, А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, Н. А. Добролюбова, А. И. Герцена, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н. А. Некрасова, А. К. Толстого, С. Т. Аксакова, Ф. М. Достоевского (от 2 до 9 примеров); Л. Н. Толстого (32 примера), А. П. Чехова (22 примера), М. Горького (23 примера), М. Шолохова (9 примеров). По 1–2 примера взято из произведений А. А. Блока, В. Я. Брюсова, А. Н. Толстого, А. Фадеева, К. Федина, В. Маяковского, Ф. Гладкова, Д. Фурманова, А. Первенцева, Н. Островского.

При таком явном «крене» в сторону прошлого, естественно, не могли быть учтены те новые тенденции в развитии синтаксиса и пунктуации, которые наблюдались уже в 40-50-е годы XX в. Нет ни одного примера из произведений К. Паустовского, по текстам которого можно изучить пунктуацию нашего времени. По идеологическим причинам не нашлось места для примеров из текстов И. Бунина, В. Набокова, А. Ахматовой, М. Цветаевой, Б. Пастернака.

При подготовке новой редакции свода правил нельзя не обратиться к произведениям писателей второй половины XX в., в частности к текстам В. Солоухина, В. Астафьева, В. Белова, В. Распутина, В. Маканина, А. Солженицына, Л. Улицкой и др. Кроме того, учитывая большую роль средств массовой информации в формировании новых тенденций языкового развития, нельзя оставить без внимания практику современной массовой печати.

3. Ориентируя пишущего на анализ отдельно взятого предложения, Правила 1956 г., составленные жестко и однозначно, не предполагают возможности иного пунктуационного оформления текста. Современной же пунктуации свойственно такое качество, как вариативность, которая позволяет передать смысловые нюансы текста. И это отнюдь не факт «расшатывания» правил, а следствие большей гибкости современной пунктуации. Например, употребление знаков препинания между частями бессоюзного сложного предложения строго разграничено:

1) двоеточие – при раскрытии содержания того, о чем говорится в первой части; при обозначении причины, основания во второй части; при наличии в первой части предупреждения о последующем изложении какого-либо факта (см. § 161–162);

2) тире – для выражения резкой противоположности; при обозначении результата или вывода из того, о чем говорится в первой части предложения; если части связаны по смыслу «как придаточное (на первом месте) с главным (на втором месте), но подчинительные связи отсутствуют» (см. § 170–172). Здесь имеются в виду временные и условные отношения между частями предложения, но ничего не говорится о пунктуационном оформлении сравнительных и присоединительных отношений между частями предложения.

Вопреки рекомендациям Правил 1956 г. современная практика печати свидетельствует о явном вытеснении двоеточия знаком тире при обозначении причины, основания, при разъяснении, раскрытии содержания, предупреждении о последующем факте:

Не узнать Москвы – она преображена новыми кварталами, зданиями, разбежавшимися на запад, север, юг (М. Луконин).

Снимать было бесполезно – плохая видимость (Из газеты).

Малинин притронулся рукой – под ватником плечо было теплое. Михнецов был жив (К. Симонов).

Зато сам хозяйский участок был чудно устроен – в центре всего стоял большой стол, плодовые деревья обступали его со всех сторон… (Л. Улицкая).

…Младенец спит, подняв стиснутые кулачки, лобик наторщен – силится что-то понять (Т. Толстая).

Именно племянник откликнулся активно – помогал притихшей Нинели Николаевне купить продукты, кормил ее, помогал по дому (В. Маканин).

Думать мне пришлось недолго – дверь распахнулась, и я увидел Чапаева(В. Пелевин).

Лошадям, казалось, передавались человеческие чувства – они переминались с ноги на ногу… (В. Пелевин).

Все стало понятным – на поляне кормилась лошадь, а где-то здесь, рядом, кто-то ночевал (С. Залыгин).