Русское счастье

Мотька теперь работала в городе. До получения другого жилья ей позволили находиться здесь – новая медсестра, вчерашняя выпускница медучилища, на это жилье не претендовала. И Мотька счастлива была таким развитием событий: резкая смена обстановки для нее проходила болезненно.

Она общалась с деревьями не от одиночества или отсутствия перспективы, так сформировался ее внутренний мир. Доверие ее к людям сильно пошатнулось. «Если зло и не преобладает, – решила она, – то находится в зависимом положении под добром». Может быть, оно родилось в отголосок неоднократно слышанному от бабушек: «Миром правит Сатана».

Подобно поздно созревшему плоду, ее красота улыбнулась окружению самобытным румянцем, пытаясь найти среди снующей массы озадаченной толпы посыл на не заскорузнувшее безнадегой ожидание.

Изо дня в день Мотька углублялась в одну и ту же узкую улочку, ведущую коротко к остановке автобуса, чтобы вернуться к родному саду, к нависающему над ним лесу, заполняя вакуум позитива сладкими мыслями своего богатого воображения. Если вы попытаетесь окликнуть ее в это время, она не скоро вернется оттуда к заплеванному жвачкой асфальту. И никакая сила не заставит ее в этот миг жить здесь, среди бессмысленной суеты, шума техники, циничных оценивающих взглядов, оскудевших душой провинциалов, возомнивших из себя великих знатоков современности.

Каждый день, купаясь в среде придумывающих трудности и развлечения людей, убивающих бездарно годы, она не находила ни сучка ни задоринки в иной перспективе жизни в этом растленном юге. Она хотела куда-нибудь туда, на край земли, где ощутимее, где так не растеряны человеческие ценности.

В переполненном всегда автобусе толкался озадаченный добычей хлеба насущного рабочий люд. Много стариков, вынужденных тянуть лямку непосильной работы, уставших от нескончаемой колготни (слово мамы), вяло поругивающих власть за несправедливо низкие пенсии, истощающей за телом душу, беспросветную скудность жизни. Кто нашел нишу в легкой работе, полный энергии шарил глазами в поиске разнообразия. Строители и рыночные торговцы, легко узнаваемые Мотькой, рады были лишь одному – выхватить освободившееся местечко, да забыться рассеянным взглядом, находясь здесь, а в глубине себя – усмиряя ноги и спину, саднящие тупой выматывающей болью.

В атмосфере пикового рейса Мотька отличалась изысканностью одеяния – в ней проявлялось все, что осталось от былого понятия «выйти в свет». Она заряжала себя энергией новизны каждое утро, не противясь генетической женской слабости, хотя многое женское ей претило. Ритуал наряда сдерживал наползающий мрак, подпитывая искусственной энергией ждущее перемен сердце.

Автобус терял содержимое с каждой остановкой в растянувшихся по автостраде поселках. Сопутствующая речушка резко «провалилась» под мост, покатившись под прямым углом в сторону, а дорога полезла в гору языками крутых поворотов. Открылась панорама на глубокое отвесное ущелье, на крутые непроходимые склоны гор за ним. Эти склоны обозревали в том же виде гордые абреки. Густо поросшие смешанным лесом горы, оголяясь границей-седловиной, ограничивали ласкающий воображение бескрайний простор. Мотька во всех необычных творениях природы искала непременно чуда. Сколько отчаяния и следующего за ним уныния отпечатывалось на ее открытом лице, когда туманная мгла или дождевые облака наползали на склоны, скрывая обзор.

Что-то навязчивое вмешалось в ее мирок, мешая сосредоточиться. Она оторвала глаза от облачка на склоне седловины и встретилась с осторожным, леденяще пронзительным взглядом.

Глава 2

Мотьку с пристрастием изучал зрелый, интеллигентного вида мужчина. Побитый сединой бобрик густых волос не упавшей волной завис над высоким лбом. Короткая нейлоновая курточка несколько умаляла его возраст.

Мотька подумала: «Умный, состоявшийся, и, тем не менее – за пятьдесят».

Мотька не могла держать взгляд, но над этим работала – поупражняться бы сейчас, но холодный, хотя и сделанный участливым, взгляд загонял назад, в клетку мыслей.

Автобус терял высоту, сбегая по серпантину перевала. Взгляд продолжал леденить ее лицо.

«Что ему от меня надо?» – пыталась определиться в незнакомом ощущении Мотька.

Мотька считалась хорошенькой, однако, на фоне отрешенного от мира взгляда, с лету не казалась привлекательной. Она всегда выходила через переднюю дверь, но сегодня выскочила в заднюю. Мужчина все же догнал ее.

– Я чем-то напугал вас. Вы, как спринтер на дистанции. Строю в ваших краях домик и чаще езжу на машине. А я знаю вас – вы работаете в больнице.

Мотька придержала ход.

– Строю, да, – продолжал мужчина, увидев ее внимание. – За речкой, под лесом.

Мотька не часто привлекала к себе внимание и сейчас, в банальном общении, разволновалась.

– Не волнуйтесь, – заметил мужчина, – я не представляю никакой опасности. Врач обязан видеть ваше состояние.

Мотька знала многих из персонала больницы – его лицо было ей незнакомо.

– Вы пришли? Прошу вас: позвольте мне предложить свои услуги. Я могу подбрасывать вас на машине. Скоротаем длинную дорогу, вы, как и я, вижу, любите природу.