Русское воскрешение Мэрилин Монро

Как ни странно, даже в девять часов офис был пуст – не было никого из сотрудников. «Сегодня они что-то припозднились, – подумал я. – Но после поминок это извинительно». Я сел в кресло и развернул газету «Правда», издаваемую коммунистической партией почти уже сто лет.

Через полчаса я услыхал за своей спиной, у входных дверей, шаги и тихие разговоры. «Наконец-то» – подумал я. Но я не повернулся и не отложил газету, даже когда тяжелые шаги нескольких человек проследовали в комнату, где я сидел: мне некого было тут приветствовать вставанием.

Тяжелые шаги проследовали за спинку моего кресла, тогда я попытался повернуться, но было уже поздно. Тяжелая мощная рука сзади грубо легла на мою шею и придавила ее к спинке кресла. Я вскинул, было, свои ноги вверх, выкручиваясь, но эта же рука вдавила, как в наказание, мою шею еще глубже, и я захрипел.

– Успокойся. Сначала поговорим, – сказал голос впереди меня. Я поднял вверх и скосил вбок глаза.

Это был вчерашний жилистый, которого я уронил затылком под гроб, с каменным болезненным лицом. Неожиданно он захватил обе моих руки и защелкнул на запястьях наручники.

– Вставай. – Он рванул меня за цепочку наручников вперед и вверх, а тяжелая рука сзади освободила мне шею. – Вперед!

Сзади меня грубо толкнули в спину, и мне ничего не оставалось, как шагнуть вперед. Я обернулся: это был вчерашний «боров», ростом на полголовы выше меня и тяжелее на пару центнеров. В спину толкнули еще, и я прошел в следующую дверь, в комнату с гипсовым бюстом Ленина и красными знаменами. Но и тут мы не остановились, грубая тяжелая рука толкала в спину дальше, и мы очутились за следующей дверью, где лежал недавно на сдвинутых столах бедный Сережа.

Вдруг тяжелая рука опять захватила мне сзади шею и сдавила кадык. Цепь на моих руках звякнула, и жилистый продел в нее белый толстый электрокабель. Возможно, тот самый, на котором повесился Сережа.

«Что за хренотень!» – подумал я.

Жилистый одним взмахом закинул кабель за крюк люстры, рванул его вниз, и обе мои руки взлетели к потолку. После этого жилистый отошел к стоящему напротив креслу и устало сел. Остался бы он стоять чуть ближе, – и я бы своими тяжелыми мотосапогами, подпрыгнув и повиснув на кабеле, сумел бы достать его за челюсть, и сломал бы ее без труда. Но тот сел немного дальше. «Боров» остался позади, но руку свою снял с моей шеи.

– Ты меня вчера обидел, – как-то вяло, без выражения, сказал жилистый. – Не хочешь извиниться?

Вчера к вечеру я уже знал, что это был начальник службы безопасности Ребров, которого я уронил. Поэтому уже тогда ничего хорошего от общения с ним не ожидал. Но чтобы такое откровенное бандитское обращение!

Я не стал отвечать. И увидал, как тот одними глазами подал знак «борову». В следующий момент тяжелый кулак со всей силы ударил мне в правый бок, в печень. От боли я сразу увидал, как говорилось во времена моей боксерской юности, небо в мелкую искорку. Ноги мои подкосились, и я повис на Сережином кабеле.

– Зачем тебя наняли?

– Не знаю.

– Обыщи его, – сказал Ребров.

Тот полез в мои карманы и начала выкидывать из них на ближайший стол содержимое. Полетели ключи от мотоцикла, квартиры, бумажник, записная книжка…

– Что поручил тебе Фомин?

– Не твое собачье дело.

Ребров кивнул, и я получил тяжелейший удар от «борова» теперь уже в левый бок. Я удержался на ногах, – это было лучше, чем снова повиснуть и содрать наручниками окончательно всю кожу на запястьях. Но после этого удара тело показалось мне студнем.

– Я задал тебе вопрос, – медленно и как-то нехотя сказал Ребров.

Этот человек мне казался каким-то больным или очень усталым. Я понял, что обязательно получу и третий удар, поэтому я не стал дожидаться знака Реброва. Я еще достаточно владел своим телом, чтобы поднять и опустить с силой одну ногу. Это я и сделал. У «борова» на ногах были летние открытые сандалеты, и он стоял очень близко. Я поднял правую ногу, и со всей оставшейся силы опустил ее каблуком сапога вниз на хрупкие косточки подъема его ноги.

Удар я получил, снова в живот, и не один, но зато не сразу. Сначала рядом со мной раздался рев «борова». Он отскочил от меня, и запрыгал на оставшейся здоровой ноге по комнате. Но Ребров не сдвинулся с места, только глаза его сузились.

– Бей его, – сказал он негромко.

Я не очень помню, что происходило в комнате дальше. Помню только, как потом они уже втроем выволакивали меня из офиса, и на лестнице, где собрались уже пришедшие на работу партийцы, кто-то из этих крикнул им:

– Теперь проходите. Вот ведь как нажрался после поминок…, свинья.

Они бросили меня на газон, недалеко от моего мотоцикла, но взобраться на него и уехать у меня не было ни сил, ни послушных рук. Поэтому я отлеживался на траве газона под колесом моего «Харлея» почти до вечера.

10. Чудесная Индия