Русское зазеркалье (двуязычная версия)

— No! — воскликнула я. Даже если несколько дней назад у меня где-то на краю сознания и обитала мысль о том, что, пожалуй, не было бы в этом особого греха, эти бестактные вопросы уничтожили её полностью, камня на камне от неё не оставили. Лучше всю жизнь провести в монастыре, чем слушать такие догадки! Какими бесконечно грубыми могут быть люди! Да полно: человек ли он вообще? Глупая, пошлая и, так сказать, донельзя расистская мысль, но разве по-человечески — так себя вести? — And I hope you are aware that it is a terribly, terribly rude question, Adam.

— No. Is it? Sorry for being rude, — откликнулся Адам так же спокойно, как будто просил извинения за какой-нибудь пустяк вроде неправильно посчитанной сдачи. — Asperger syndrome. Do you know what it is?

— Yes, I do, — пробормотала я. Во мне поднялся глухой гнев: почему тьма этих больных и убогих, как только им указывают на их вопиющую грубость, сразу прячутся за ширму своих болезней? Но как поднялся во мне этот гнев, так почти сразу он и остыл: сидящий передо мной студент действительно не понимал, в чём дело. Мучительно и бесполезно рассуждать об аромате цветов или зловонии перед тем, кто с детства лишён чувства запаха. — I have never intended to endanger your relationship, but I don’t believe I can be made responsible for—

— I didn’t say that, — спокойно пояснил Адам. — No selfish instincts. You or I—the same. Just want him to be happy. Want to effectively contribute to it. Another type of behaviour can be learned. Different physiology cannot. You see? A hypothesis: sex with a woman—not different than with a man. Not valid without proof. Sorry but…

— Sorry but what? — не поняла я.

— Proof expected.

— You say that you need proof for your hypothesis which states that sex with a woman is not that much different from sex with a man? — расшифровала я его машинно-экономные до неграмотностипредложения, заодно успев понять, что Адам вовсе не из неуважения к собеседнику забывает подлежащие и глаголы, а потому, что с точки зрения машинной эффективности его предложения совершенно достаточны.

— Exactly.

— You don’t expect me to provide you with that proof? — жалко попыталась я сыронизировать.

Лучше бы я этого не делала! Люди вроде Адама глухи к иронии.

— I do, — бесстрастно и нагло сообщил мой ученик.

— Sorry, what? — не поверила я своим ушам.

— I do, — подтвердил он. — You can give them, you being a female, me or Patrick being a male.

Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. А он — нет, он не шутил. Нужно быть полностью отбитым на голову, беспримерную дерзость нужно иметь, чтобы предлагать такое в качестве шутки или провокации, да и то характера не хватит. Нет, здесь и не пахло шуткой! Адам вполне серьёзно предлагал мне, значится, надёжный и эффективный экспериментальный способ установить, есть ли в физической близости между мужчиной и женщиной некий компонент, который отсутствует в однополых отношениях, и это всё — ради блага, так сказать, своего любимого человека, а также торжества научной истины.

— Nothing to be ashamed of, — подтвердил он свою положительную серьёзность, увидев, что я не тороплюсь с ответом. — Little effort on your side. Important results expected. Why hesitate?[3]

О да, действительно!

Я встала и вышла из класса, сумев пробормотать, что не готова сейчас продолжить это обсуждение.