Русское зазеркалье (двуязычная версия)

Я послушно кивнула. Следующие минут десять мы посвятили тексту моей лекции. Это было доброжелательно и очень профессионально — настолько доброжелательно, настолько профессионально, настолько отстранённо, что я даже не почувствовала раздражения по поводу того, что посторонний человек учит меня, как говорить. Вопрос «как говорить» — очень сложный, потому что рано или поздно он неизбежно в себя вовлекает «о чём говорить», и никто не знает, где кончается одно и начинается другое. Миссис Уолкинг, кажется, поймала мою мысль (так бывает, что люди, сосредоточенные на одном деле, перебрасываются мыслями, замечала не раз), потому что в конце этой работы над ошибками призналась:

— Знаете что? Чувствую, что пытаюсь сделать вас менее русской, чем вы есть — cui bono [на чью пользу — лат.]? Я заставляю вас думать по-британски — неправильно это, учитывая ваш предмет.

— Совсем нет, ваши замечания очень ценны, — мягко запротестовала я. — Особенно в отношении артиклей и…

Директор неопределённо хмыкнула:

— Артикли, да, только… У нас, учителей, есть врождённое видение речи как чего-то, что должно быть безукоризненным, в то время как живая человеческая речь — совсем не про то, как избегать ошибок. И искусство — не про это, и жизнь тоже.

— Мне очень нравится то, что вы говорите, потому что это похоже на то, что говорил мой учитель английского в одиннадцатом классе, — призналась я.

— Как мило с вашей стороны помнить вашего учителя — какое вы славное дитя… — с теплотой откликнулась директор. — Знаете, у меня была дочь вашего возраста…

— Так она… ушла от нас? — уточнила я негромко, сочувственно. Миссис Уолкинг кивнула.

— И он тоже умер, — сказала я деревянным голосом, глядя в окно поверх её плеча. — Получила письмо позавчера.

[3] гораздо старше

[4] Это был ещё один сарказм с моей стороны.

[5] — Вы знаете, я не кусаюсь и не лягаюсь, в отличие от тех лошадей у здания Конной гвардии…

— Я знаю, мисс [барышня], — ответил Патрик серьёзно. Тут же, смутившись ещё больше, исправился: — Мэм [сударыня], то есть. Извините!

Я, кажется, рассмеялась. В конце концов, у меня было хорошее настроение, и погода была хорошей для Лондона в конце марта.

— Нет, вы не из этих лошадей, — продолжил Патрик с той же абсолютной хмурой серьёзностью, тщательно выговаривая слова. — Вы просто очень русская.

— Ну да… — я почти обиделась. — А что вы именно имеете в виду?

— Я имею в виду, что вы в вашей роли зашли слишком далеко: вы так глубоко погрузились в то, что изучаете, что можно поверить в то, что вы действительно русская, — отозвался он. — Вам, что, это нравится? Вам это кажется забавным, в наше-то время, и имея в виду происшествие со Скрипалями? Или вы нарочно пытаетесь шокировать людей, как рок-певцы, о которых вы говорили?

Как интересно: парнишка-то, похоже, русофоб. А ещё интересней то, что он, пропустивший серию вопросов и ответов, даже не понял, что я действительно русская, использовал «русский» как качественное прилагательное, не как относительное. Очень лестно, ничего не скажешь…

— Перестань-ка, я на самом деле русская, — сказала я негромко. — Я гражданка России. Я здесь на основании визы.

Патрик открыл рот — и замолчал как рыба. Нашёлся только секунд через пять:

— Мне… ужасно жаль. Я не хотел звучать как расист или ксенофоб. Очень грубо с моей стороны. Мне… знаете, мне бы лучше ничего не говорить.

[6] Место-к-Скорби. На юге, наверное.

[7] Молчи (лат.)

[8] Иоанна, 4:2.

[9] До мурашек по телу.

[10] Мы все возвращаемся к истокам.

[11] — Кхм… знаешь, Патрик, я живу в этом районе, думаю, что без всяких сложностей окажусь дома через три минуты, так что на этом месте мы можем попрощаться.

— Само собой, — откликнулся Патрик. — Странно только, почему мы покрыли всё это расстояние пешком, учитывая, что у вас вон прямо тут станция метро.

— Да вот, вспоминала годы своего взросления, — дружелюбно улыбнулась я. — Место, где жила, отца и так далее.

— Я ведь вам был для этого не нужен, верно?

Какие всё же молодые люди одинаковые: одинаково прямолинейные, прямо до грубости. Впрочем, что жаловаться? Я сама была такой. Вслух я сказала:

— Да, но… видишь ли, Патрик, дорогуша, этот миссис Уолкинг хотела, чтобы ты меня в целости и сохранности довёл домой. Я её об этом не просила.

— Не просили? — поразился парнишка. — Ч-чёрт! Что за глупая ситуация снова! Извините снова — вот вечно из-за вас я попадаю в дурацкие ситуации!

Я рассмеялась грудным смехом:

— Нет, Патрик, ты успешно справляешься с этим сам. До свиданья!

[12] древесный уголь кусками

[13] Боюсь, у меня только два пенни.

[14] общественный транспорт

[15] Только тронь, скотина!

[16] Лайтовый/облегчённый ад

[17] Добро пожаловать в Хылайт

[18] Извините, мне срочно.

Глава 2

[Сноска через несколько страниц.]

Dear students, glad to see you again. Today’s talk will be devoted to the bard movement, and to Alexander Rosenbaum’s ‘Foretelling My Destiny’ in particular.