Русское зазеркалье (двуязычная версия)

— Yes—that is, I didn’t mean to be rude.

— Naïve as I may be: can you imagine yourself in a situation when you teach, say, Russian avant-garde art to a group of sixteen- to eighteen-year-old students?

— Not really. I don’t like Russian avant-garde, the whole of it.

— What about Russian classical art of the nineteenth century?

— Gives me no inspiration either. You see, I could teach it all right, but I don’t feel like I can inspire my students by the subject that gives me no thrill. That wouldn’t be very honest towards my students, would it?

— I appreciate this position of yours very much, but it awfully complicates things. You… you must be a good and a brave person, Ms Florensky.

— What makes you think so, Sir Gilbert? — через силу улыбнулась я.

— The fact that you were not afraid to weep in public, — ответил мой собеседник серьёзно. — I would never be so…

— …Weak?

— …Self-forgetting, so daring even. There must be something that sends you good vibes, Ms Florensky. What is it, pray?

Я задумалась. Нам меж тем как раз принесли горячее, но мы оба не спешили есть. Насколько искренней нужно быть? С другой стороны: какая беда в искренности, если я всё равно возвращаюсь в Россию через две недели?

— There are fifteen to perhaps twenty Russian songs that I love very much, — призналась я наконец.

— Excellent! Can you give an academic talk on each of them?

— Yes, — ответила я, даже не успев подумать. — Yes, given that there will be somebody who needs it. Who on earth would need it here?

— Do you know the College of Contemporary Music in London? — ответил баронет вопросом на вопрос.

— No, why? — поразилась я.

— Your humble servant happens to be its… well, patron. Suppose I give a call to Mrs Mercy Walking, the principal. Suppose she invites you as, erm, an academic celebrity, a visiting professor who delivers a series of talks on the subject by which you feel very inspired. Two academic hours a day, five days a week, the whole course comprising twenty academic hours or so. This would give you temporary employment, which then would allow us to extend your work visa—but I would take care of your visa, I promise. How does it sound?

Я, кажется, застыла с открытым ртом, в то время как сэр Гилберт начал всё-таки есть, изредка поглядывая на меня и наслаждаясь произведённым впечатлением.

— I can find no words to express my gratitude, — собралась я с мыслями примерно через минуту.

— Don’t say anything, then, — он почти смеялся.

— Wait—I was saying that it sounds too good to be true. Will you ask from me something… specific in return?

— No, — невозмутимоответил сэр Гилберт. — I am not a Harvey Weinstein, my dear. Just an old homosexual.

— Then—why are you doing this for a total stranger?

— For sentimental reasons — would you believe me? For some sentimental reasons which I am not going to disclose—not yet. We can have a talk about my reasons in a fortnight—provided you don’t say ‘no’…[5]

…Билет в Лондон я купила через сайт National Express тем же вечером. Через Сеть я нашла и оплатила жильё по адресу 247 Eversholt str. Сэр Гилберт посоветовал мне снять новое жильё в районе Kensal Green или, на худой конец, Chalk Farm, чтобы мне было проще добираться до новой работы. Ничего не находилось, но, уже почти отчаявшись, я вдруг набрела на сайт A&B Groups в районе Camden Town: они просили сорок фунтов посуточно за номер-студию. Оплата двух недель вперёд лишила меня бóльшей части сбережений, но жалеть не приходилось: или подвернётся ещё какая работа, или возвращаться в Россию, где у меня — ни профессии, ни знакомств, ни друзей, ни жилья, только родные берёзки да осинки. Поживём — увидим…

Сэр Гилберт обещал позвонить в девять вечера. Около часу я провела в томительном ожидании его звонка, веря всё меньше и меньше. Минутный великодушный порыв, пусть, но так ведь не делаются дела в Британии, где всё так предсказуемо и где никто не любит неожиданностей! К десяти, когда он наконец позвонил, я перестала надеяться совсем и, думаю, звучала слегка апатично. Чуть посмеявшись моему безверию, покровитель коллежа сообщил, что он обо всём договорился лучшим образом и что моя первая лекция пройдёт в понедельник в десять утра.

Эрик так и не появился дома, и я почти спокойно приняла мысль о том, что четыре дня назад видела его в последний раз… в своей жизни? Может быть. Я написала Эрику что-то среднее между длинной запиской и коротким письмом и собрала небольшой рюкзак самых нужных вещей. Утром я вышла на Victoria Coach Station[6] и села в метро до Mornington Crescent. Мне пришлось пережить пару неприятных минут в попытках забрать из шкафчика ключ от своего номера, но об этом я уже писала.

———

Занеся свои скромные покупки «домой», я отправилась в офис A&B Groups, который имел отдельный вход, не подвальный, а прямо с улицы. Понятия не имею, как расшифровывалось A&B в их названии, так и не удосужилась узнать. Apartments and breakfast?[7] Завтрака они, впрочем, не давали, не было и намёка на общую столовую.

[Сноска дальше.]