Русуданиани

Вызвал царь к себе управителя двора и сказал ему: «Я не смею, а ты попроси Каиса показать нам, сколь искусен он в стрельбе на кабахи». Пришел визирь и сказал Каисару: «Боюсь, что много себе позволяю, государь, но царь желает посмотреть стрельбу на кабахи, и, если ты изволишь принять участие в состязаниях, будет хорошо». Обрадовался Каис и приказал привести коня. Привели коня и вынесли украшенную драгоценностями золотую чашу, поставили ее на высокий столб. Вышел царь в сопровождении вельмож, а для царицы на высокой кровле поставили изумрудный престол. Вышла она со знатной свитой. Высыпали все горожане — мужчины и женщины, дома не остались даже двухлетние дети, все пришли поглядеть на Каиса.

Пустил Каисар стрелу, пробил чашу. И так девять раз без промаха стрелял Каис. Дивились царь, царица и все жители и благодарили судьбу, даровавшую их царству такого владыку.

И сказал тогда управитель двора: «Хватит, государь!» И, соскочив с коня, Каис подошел к царю. Пошел ему навстречу царь, взял за руку и сказал так: «Сын мой и повелитель моего царства! Теперь прикажи, и навестим царицу, твою тещу!» Приятно было Каису, и вошли они в чертоги необычайной красоты, краше которых не было на свете. Обняла царица Каиса, поцеловала его и сказала: «Благословен творец, который создал такого молодца и даровал нам в сыновья и патроны! Ныне, сын мой, ты видишь царя Шерука, дожившего до старости. Я также состарилась, и сына у нас нет, есть только дочь, хвалить которую не стану, сам посмотри и оцени ее красу. Теперь, сын мой, она принадлежит тебе, как и все наше царство, ты владыка над всеми царями и повелитель над государями. Отныне не скучай, веселись и пируй, охоться и одаряй великих, малых и неимущих. Да не омрачится никогда царствование твое и сердце твое да будет всегда веселым! Здравствуй в веках! Да будут все государи и цари покорны твоим повелениям!»

Когда царица завершила свое обращение к Каису, ответил он ей: «О знатнейшая из знатных, высочайшая из государынь, светило всего мира! Благословенно царствование ваше и царя царей Шерука! Отчего ты говоришь о скуке? Я сын великого государя Урума, могущественного и непобедимого врагами царя царей Карамана. Нет у него ни сына, ни дочери, кроме меня. Когда я родился, предсказал старый звездочет Джимаз: «Сын твой Каисар вырастет таким молодцем, какого не бывало на всем белом свете, и не родится никогда другой, подобный ему. И он либо принесет стране твоей погибель, либо покорит тебе все царства». Приказал мой отец построить под землей дворец. Поместил меня там и наружу не выпускал. Исполнилось мне четыре года, и сказал я в сердце своем: «Что за жизнь у меня, не вижу я ни неба, ни земли, неужто нет у меня ни отца, ни матери?» Спросил я кормилицу, но она не сказала мне правды. Я рассердился, выломал дверь и вышел из подземелья. Огорчился мой отец, но ничего не смог сказать. Я охотился и пировал, и все мое царство радовалось.

У моего отца было множество прекрасных дворцов. Все дворцы он мне показал, но один дворец, тот, что стоял у самой границы с вашей страной, он мне не показывал. Захотелось мне увидеть его, но не показали мне его и ничего о нем не рассказали.

Однажды ночью я лежал один в своей опочивальне, я встал, опоясался поверх архалука саблей и вышел, оставив завещание: «Никто пусть не отправляется искать меня, пока я сам не вернусь!» Подошел к тому дворцу, обошел его вокруг и не нашел дверей. Огорчился я, и от огорчения одолел меня сон. Явился мне во сне человек, указал дорогу, и я пошел. Услышал нежные и прекрасные звуки, пошел за ними и в пути встретил много злоключений, столько, что перечесть их я не в силах, знаю, что это огорчит и вас. Судьба привела меня сюда. Раз уж я достиг желаемого, постараюсь, служа вам, не щадить головы и ничем не досаждать!»

Выслушав речь Каиса, царь Шерук приказал расстелить скатерти, принести множество драгоценной столовой утвари. Все скатерти были парчовые, блюда и чаши — бирюзовые, кубки — из красного яхонта, кувшины — изумрудные. Сели музыканты, играющие на чанги, и певцы, заиграли лютни, тамбурины, каманчи, и запели певцы такими сладкими голосами, что со всех сторон стали слетаться диковинные птицы и подпевали им. Три дня и три ночи продолжался пир.

Когда пиршество завершилось, обратился царь Шерук к своей супруге: «Ступай и доложи обо всем моей дочери. Все видят, что нет на земле юноши, равного Каису, и дарован он нам господом в сыновья и зятья. Теперь пусть изъявит она свою волю, и отпразднуем свадьбу!»