Рутинер

Единственное исключение — если воссияние было мнимым и в основе всего стоял не истинный маг, а ритуалист. Тогда рано или поздно святое место переродится в место силы, но на это уходит никак не больше одного-двух веков. И к тому же я не уловил присутствия запределья, просто мир показался каким-то… выцветшим, что ли? Небесный эфир пронизывает все сущее, при этом в окрестностях монастыря он сделался излишне эфемерным, словно разбавленное сверх всякой меры водой вино.

Подумалось, что уже сталкивался с таким раньше, но не вспомнил конечно же. Просто дежавю, и не более того, довелось бы столкнуться — уж точно не забыл.

— Да что происходит, магистр?! — не вытерпел Уве. — О чем вы говорите?

— О святости, — сказал я, устало вздохнув. — Точнее — о ее отсутствии. Не полном, слабые отголоски уловить удалось, только этого слишком мало.

— Но мы не были в монастыре! — округлил глаза школяр. — Даже близко к нему не подъехали!

— Зарьина пустынь не монастырь, монастырь просто стоит посреди нее, — резонно заметил Микаэль. — В прошлый наш приезд сюда эманации святости прекрасно ощущались прямо в поле. Сейчас — ничего. Ну или почти ничего, если верить Филиппу.

Уве стянул с головы шляпу и взъерошил пальцами свои длинные лохмы.

— Мало ли как повлиял на незримую стихию привоз мощей святого Рафаэля? Вдруг святость сконце… — Он споткнулся на сложном слове и предпочел обойтись без него вовсе, нежели повторить попытку. — Вдруг она собралась вокруг нетленных останков?

Я с сомнением посмотрел на маэстро Салазара, тот выпятил нижнюю губу и пожал плечами.

— Сомнительно, но возможно. — Он прищелкнул пальцами, подбирая нужную формулировку, и добавил: — Теоретически.

— Предлагаешь подобраться поближе к монастырю? — прищурился я.

— Магистр! — охнул Уве. — Как вы себе это представляете? Там наемники! Патрули с ищейками! Да и зачем? Зачем так рисковать? А если внутри и в самом деле очаг заразы?

— Знание — власть, тебе ли не знать, Уве? — хмыкнул я. — Никогда прежде места не теряли святость.

— А она потеряна? — возразил школяр. — Вы же сказали, что она просто ощущается слабее прежнего.

— О таком мне тоже слышать прежде не доводилось. И даже не припомню, когда последний раз архиепископы Ренмеля и Миены объединяли усилия для достижения общей цели. Такого не случалось, пожалуй, с окончания войн Веры.

— Не случалось — не случалось, — подтвердил маэстро Салазар. — Архиепископ Миены даже отлучение от церкви последователей ересиарха Тибальта не сразу поддержал. Его ослиное упрямство задержало очищение Лавары от этой скверны почти на полгода!

Уве насупился и нервно выдал:

— Да что вы такое рассчитываете там увидеть? И потом — собаки, магистр… Собаки мигом вас учуют!

— Их я возьму на себя, — сказала вдруг Марта. — Да и от людей укрою, только скажи, Филипп.

Школяр закатил глаза, а маэстро Салазар потеребил себя за ус.

— Думаешь, справишься?

— Справлюсь! — с вызовом ответила ведьма и обратилась ко мне: — Если это действительно необходимо.

Я поднялся на ноги и кивнул:

— Лишним не будет.

Микаэль шумно вздохнул и поскреб заросшую щетиной щеку.

— Тогда схожу на разведку, оценю подходы.

— Лучше я, — быстро сказала Марта. — Меня точно не заметят.

— Вздор, детка! Твой морок разглядит любой недоучка-колдун!

— Спорим? — прищурилась ведьма и достала из пожитков деревянный кинжал.

Маэстро Салазар рассмеялся и принялся расстегивать камзол.

— Пора надрать чью-то худосочную попку…

— Мечтай-мечтай! — фыркнула девчонка, стянула сапоги и спросила: — Ну, готов?

Бретер с учебной шпагой в опущенной руке поманил Марту к себе, и та метнула ему в голову загодя подобранную с земли шишку. Микаэль ловко отбил ее, но на миг отвлекся от ведьмы, и она прыгнула вперед, растворилась в воздухе; лишь пробежалась по незримой стихии легкая дрожь.

Ого, истинная невидимость!

Маэстро Салазар попытался перехватить девчонку широким махом шпаги, вот только сказался эффект неожиданности, он вздрогнул и развел руки, признавая поражение.

— Туше! — проворчал Микаэль, и Уве зааплодировал возникшей за спиной бретера Марте.

Я погрозил школяру кулаком, и тот мигом прекратил шуметь.

— Под лопатку и в сердце, так? — с ехидной ухмылкой поинтересовалась ведьма.

— Так, — кивнул маэстро Салазар. — Продолжим?

— Хватит! — объявил я. — Марта разобралась с плетением истинной невидимости, а это главное. Пусть идет.

Микаэль кивнул, соглашаясь с моим выводом, и посоветовал девчонке:

— Пройдись до опушки, осмотрись. В поле не суйся и самое главное — не наследи.

— Будь осторожна, — напутствовал я Марту.

Та улыбнулась и, как была — босиком, в штанах и рубахе, двинулась вниз по течению ручья, ловко перескакивая с камня на камень. А потом прыгнула — и пропала. И даже дрожь по эфирному полю с такого расстояния не докатилась.

Я не рискнул второй раз за день погрузиться в транс, спросил у Микаэля:

— Она и в самом деле так хороша?

— Никто ее не заметит, если сама не сглупит, — подтвердил бретер и достал из седельной сумки мех с вином, но надолго прикладываться к нему не стал, лишь глотнул и передал мне. — Все с ней будет хорошо. Будет-будет.