Рыбка в клетке

Когда я встаю, упыря уже и след простыл. Хромаю к лестнице на стадион, где видела его в последний раз, но там его уже нет: отсюда в две стороны расходятся парковые дорожки, которые, в свою очередь, рассыпаются на кучи других. Для того, чтобы оббежать их, понадобится оставшаяся часть дня. Из упрямства я скатываюсь вниз и хромаю наугад, выискивая маленькую голову на огромном теле, но везде стандартные физиономии на стандартных шеях, фиксирующие на мне стандартные гляделки, и ни один из них не складывает губы в нестандартной улыбке и не гладит выпирающий живот.

– У вас кровь, – говорит один стандартный прохожий.

Да, у меня разодрано колено.

– Я тут за знакомым бежала. Вы не видели его случайно? Он такой высокий, в рубашке такой белой, клетчатой. И очень высокий. Не видели?

Он с сомнением качает головой.

– Неа, таких не видел.

– Ясно, спасибо. Что ж, буду его дальше искать.

– Может, помочь?

Этот парень хочет мне понравиться. Он один, явно пришел сюда с кем-нибудь познакомиться. Мне не нужны стандартные прохожие, мне нужен мой упырь, я купила его за четыре часа, я требую его здесь и сейчас. Я сама его съем.

Какого хрена здесь столько ступеней? Это зона отдыха или площадка для спортсменов? Как нормальному человеку здесь гулять, если один только спуск до стадиона и нижней смотровой площадки занимает десять минут? Скамейки можно было расположить в правильной последовательности, не раскидывать их как попало. И увеличить их количество в два раза. Утроить. И ввести ограничение по времени. Не сидеть на одной скамейке больше двух минут. Чтобы и у других была возможность примостить на них свои зады. Бесит. Можно подумать, некоторые приобрели абонемент на сидение. Клеток не видно. Блондинка в белых шортах и черной майке преграждаем мне пусть своей палкой для этих чертовых селфи. Я так и вижу, как вырываю эту штуку из ее рук и опускаю на ее затылок. Потом еще раз. И еще. Вид собственной крови вызывает во мне возбуждение.

Я выжимаю со скамейки парочку, достаю лейкопластырь, леплю на рану. Больно. Очень больно. Кровь пропитала тонкую ткань светлых брюк, съела белый обработанный антибактерицидным раствором квадрат, съежилась и затвердела. Дома будет очень больно отдирать брюки от кожи. Я наклоняюсь так, что волосы занавешивают все лицо, и реву. Плакать тихо не получается, поэтому рыдаю в голос. Помощь больше никто не предлагает, сквозь свисающие космы замечаю, как меня обходят стороной. Это дает мне дополнительный стимул пожалеть несчастную себя и продлевает мой концерт еще на пару лишних минут.

Клетки потеряны. Остаток дня пропал вместе с ними.

Дома я привожу колено в порядок: смачиваю пленку теплой водой, шипя, снимаю ткань, обрабатываю края царапины йодом, леплю еще один квадрат. Вот так-то лучше. Из зеркала на меня глядит призрак с разрезами вместо глаз на белой маске лица. Видел бы меня мой упырь. Облизываться бы точно не стал. Ничего, теперь все по-другому. Сама найду, сама облизнусь, сама сожру.

Душа и тело в раздрае, мне нужно успокоиться. Кто поможет мне лучше “Золотой Рыбки”? Кто доброй сказкой входит в дом? Кто с детства каждому знаком? Бу-ра-рыбка. Кто заставляет нас бежать? Под дудку под свою плясать? Бу-ра-рыбка. Кто стимул должен нам давать? Кто обещал нас пробуждать? Бу-ра-рыбка. Нам чьи желания закон? Кто нас собрал здесь всех в загон? Бу-ра-рыбка. Кто дал такое мне заданье? И для кого нет оправданья? Сергей. Какое самое мощное проклятье можно отправить человеку, находящемуся за тридевять земель? Надо же, они даже подразделяются. Родительские, церковные, цыганские, бытовые. В силу понятных причин отметаю первые, вторые и третьи. Остается лишь один вариант. Распахиваю окно – по моим ощущениям оно выходит как раз на Гонконг – и минут пять отвожу душу. Никогда не думала, что обладала таким отменным литературным языком – спасибо учителю по русскому. Я не повторяюсь; выражения мои забористы и хитры, слог мой тверд и легок, преобладает союз “да”, точками служат крепкие недамские слова. Порой я увлекаюсь и ухожу в сторону, оттого речь моя немного нелогична, но общий эмоциональный фон ясен даже пням.

– Ты не спишь, – говорит Майя. – Почему?

– Трудный день. А ты?

– Не могу. Последние новости слишком взбудоражили.

– Последние новости? Ты о чем?

– Еще не знаешь? Говорят, – конечно, это всего лишь слух, – что приложение закрывают.

В колено укололо. Я машинально опускаю руку, чтобы погладить больное место, тут же ее отдергиваю.

– С чем это связано?

– Повторюсь еще раз – это неточная и неподтвержденная информация, поэтому нельзя с уверенностью сказать так это или нет, но версий несколько. Форум перегружен, но администрация пока не делает никаких заявлений.