Рыбки всегда плавают вправо

– Подсказки, конечно, будут, – уверил его мальчик, – первая подсказка: это то, что ты больше всего хочешь.

На лице Дворецкого отразилась целая буря эмоций. Бастьен, не двигаясь, стоял у окна, смотрел на дождь, чьи капли ветер порывами размазывал по стёклам очков, и молчал. Мальчик испугался, что, если не даст вторую подсказку, бедный Дворецкий останется здесь навсегда, так и не сумев вспомнить всего, что ему когда-либо хотелось заполучить.

– Вторая подсказка, – поспешил добавить он, – с этим ты сможешь сколько угодно расхаживать по Саду Откровений и не появляться на утренних распределениях.

– Деньги! – ни секунды не раздумывая, выпалил Бастьен.

– Бастьен, – с укором произнёс Клос и поморщился, – нет, это не деньги. Третья подсказка: это то, что мог бы делать каждый, но подойдёт только тебе.

Дворецкий молчал, нервно потирая голову и вращая глазами. Богатой фантазией он явно не обладал, да и мальчику уже было сложно придумывать подсказки. На их счастье, дверь неожиданно распахнулась, и в проёме появился Бриз. Уютно повеяло ароматом древесной стружки. Он сделал несколько шагов и передал Клосу свёрток.

Тот с облегчением принял свёрток, бережно отодвинул ткань и показал Бастьену.

– Это подарок от меня тебе, Бастьен. Мне очень совестно за своё надменное поведение в день, когда я… – он сделал паузу, – впервые попытался стать Свободным Человеком. Ну, то есть я вроде как им и был, но тот праздник… в общем, закрой глаза и подними руки! Только не открывай!

Бастьен задрал руки вверх и сильно зажмурился. Мальчики переглянулись. Бриз приподнял бант Бастьена, а Клос засунул деревянный цилиндр со множеством отверстий прямо в дыру. Поместился он идеально, нигде не торчал, будто бы всегда находился на этом месте и лишь временно использовался где-то ещё.

– Всё, можешь открывать! – Дворецкий стоял между мальчиками и оконным проёмом, непонимающе озираясь по сторонам. Свёрток пропал, однако никакого подарка он не видел. Бастьен хотел было начать возмущаться, но очередной порыв ветра ворвался снаружи, и по коридору эхом зазвучал тихий мелодичный звук. Дворецкий посмотрел на флейтиста – светловолосый мальчик улыбался, никакой флейты в руках у него не было. Тогда Бастьен перевёл взгляд на Клоса, но тот тоже держал руки в карманах и загадочно покачивал головой в такт мелодии.

Дворецкий решил, что его разыгрывают, шагнул к мальчикам, и тут снова несколько звуков пронеслось по коридору. Он опустил глаза на свою грудь, с трудом, через складки шеи, рассматривая подарок, и неловко сделал ещё один шаг вдоль окна, а потом ещё один. Через секунду он уже бежал по коридору, а встречный поток наигрывал на удивительной флейте свою неповторимую мелодию. Бастьен добежал до конца коридора, захохотал и устремился назад, а потом опять в конец коридора.

Наконец он остановился рядом с мальчиками, тяжело дыша и восторженно улыбаясь. Он снял свои толстые очки и вытер длинными рукавами глаза, которые в этот раз были влажными не от дождя. Он молчал, но его взгляд выражал всё то, о чём он сейчас думал. Через секунду оба мальчика хрустнули в объятьях его длинных рук со смешными рукавами.

– Осторожно, я хрупкий, – отстранился Бриз, – Большие деревья растут очень незаметно. Лучше для начала тренироваться на самых маленьких веточках. Приходи завтра в Сад. Я покажу. Спокойной ночи.

Светловолосый мальчик помахал рукой и скрылся за дверью.

– Успехов, Бастьен. Теперь уже я сам спешу.

Клос искренне улыбнулся Дворецкому и бросился вниз по лестнице.

«Кажется, теперь я знаю, что делать».

* * *

Раздался стук в дверь, и, лишь только мальчик с ключом на шее подошёл к ней, в номер, чертыхаясь, ввалился Харх. Его складной табурет звякнул о пол, всполошив Лаки и Барона. Клосу вчера пришлось хорошенько постараться, по очереди покрутив педали в пяти разных залах подряд, прежде чем ему удалось разыскать Харха. Вечером он пригласил Хар-ха в гости, что и послужило появлению шумного знакомого в привычном чёрно-белом полосатом костюме.

– Знаешь, парень, что раздражает Харха больше всего? – вместо приветствия проворчал бородач и, не дожидаясь ответа, выпалил: – Чего ради, спрашивается, они лезут на велосипеды, если потом ноют и крутят педали еле-еле? В итоге что получается? Гостиница мрачная, лампочки постоянно мерцают, в каждой комнате по надсмотрщику, не все из которых, кстати, получают удовольствие, окатывая крутильщиков ледяной водой! И самое главное, сами крутильщики тоже вечно унылые! Так и хочется дать пощёчину и закричать: «Эй! Просыпайся, бедняга!» К счастью, Харху не позволяет низкий рост, даже с табуреткой. Иначе получили бы они этой табуреткой…

– Так ведь мсье Ле-Грант сам направляет их туда, они бы и рады пойти куда-то ещё…

– Как же, рады они! Поверь, Харх знает, о чём говорит! Уж на что я терпеть не могу Ле-Гранта, но работу он всегда подбирает безошибочно! Уж если оказался на велосипеде, значит, так надо. А раз так надо, то и педали крутить надо как надо!