Рыбы не знают своих детей

У него не было ни сил, ни желания отвечать, он до боли сжал край стола, но казалось, что кто-то пытается его оторвать, выбить эту единственную опору.

— Дай ты ему воды.

Это снова голос Шиповника. Наверно, приказывал Агне, но она даже не шевельнулась, даже не попыталась подняться, только смотрела расширенными глазами прямо в лицо, и от этого ее взгляда никуда не денешься, никуда не спрячешься.

— Пей! — Шиповник протянул кружку воды.

Не выпуская столешницу, он свободной рукой взял кружку, чувствуя, как вода льется через край, как она струится под рукавом рубашки до локтя… «Одна… Прямо в сердце… В сердце… Каким голосом она сказала эти слова! И этот долгий взгляд, эти безжалостные глаза… словно на злейшего, прямо-таки смертельного врага. Хотя нет. На врага смотрят иначе. А в ее глазах больше удивления и испуга. Почти голый страх. Напугал я бедняжку… Не хватало только, чтобы растянулся на полу, словно припадочный. Немногого не хватило, туда его в болото…»

— Очухался? — с сочувствием спросил Шиповник.

Он не ответил. Только на миг оторвал от губ кружку, перевел дух, потом снова припал к ней и выпил жадно, большими глотками.

— Садись где-нибудь, — сказал Шиповник и сам придвинул табурет. — Так или иначе, но надо это дело кончать не откладывая, сегодня же. Значит, попала только одна пуля? А говоришь, слышал четыре или пять выстрелов? Кто же еще стрелял? Может, брат защищался? Но у него был автомат, а ты говоришь, что только из винтовки стреляли.

— Мне так показалось.

— Жаль, что не запомнил как следует. Многое выяснилось бы, — пожалел Шиповник и посмотрел на часы. — А теперь скажите, не было ли у него в деревне врагов, не ссорился ли он с кем-нибудь.?

Он снова поймал внимательный взгляд Агне и ответил:

— По-моему, нет.

— Только по-твоему или на самом деле нет?

— Никому он не мешал, — сказал он.

— А мы думаем, что так могло быть. Если в тот день Чибираса не было в этих местах, то кто же мог стрелять? Только местный. Кто-нибудь из деревни. Мы думаем, что не случайно все получилось. За Стасисом Шалной охотились. Мы у березы нашли лопату. Видно, подкарауливали, думали, убьют, закопают — и все шито-крыто. Мы тебе, лесничий, покажем эту лопату, может, опознаешь, кому она принадлежит.

— Не надо, — сказал он и облизнул спекшиеся губы.

— Почему?

— Там моя лопата, — сказал он.

В избе стало так тихо, что было слышно не только простуженное хрипение Шиповника, но и дыхание Агне, хотя она сидела за другим концом стола.

— А как она там очутилась?

— Кто?

— Лопата, — нетерпеливо, почти со злостью сказал Шиповник.

— Я ведь говорил, что шел на кабана, вот и взял, думал яму для укрытия выкопать.

— Не лучше ли на дереве устроиться? На дереве и кабан не почувствует, и работы меньше, чем копать яму среди корней.

— Я и устроил сиденье на березе, у дупла, а лопату все собирался в другой раз забрать.

В комнате снова повисла гнетущая тишина — казалось, беда висела в воздухе. Висела на тоненькой ниточке, которую каждый миг может оборвать произнесенное слово, покашливание или вздох. Казалось, он даже съежился, втянул голову в плечи, ожидая наваливающейся беды, и дивился, что те двое не видят, как он сжался; может, и заметили бы, если б подняли головы. Но они сидят, опустив глаза, и смотрят на свои руки.

— Значит, вы никого не подозреваете? — наконец вздохнул Шиповник, словно и ему хотелось побыстрее закончить это неприятное дело.

Агне не ответила. А он сказал:

— И всех, и никого.

— Неужели тебе не хочется узнать правду? Ну, скажем, хотя бы ради того, чтобы отомстить за брата.

— Человеческая кровь не исчезает без следа, — сказал он неопределенно, но достаточно ясно давая понять, что и он взывает к мести. Ничего поумнее не пришло в голову. Наконец, ведь и на самом деле — пролитая человеческая кровь не исчезает бесследно. Кто-кто, а уж он-то успел в этом убедиться. И еще неизвестно, чем все кончится.

— Ну, нам пора. Светает уже, — вздохнул Шиповник, поправляя автомат. Но уходить он не торопился. Стоял, словно что-то обдумывая, потом обратился к Агне: — Мы выдадим вам справку о смерти мужа. Только будьте осторожны. Думаю, нет надобности объяснять, что вас ждет, если справка попадет в чужие руки.

Агне не ответила.

Шиповник вспыхнул, переступил с ноги на ногу, но сдержался и тем же спокойным, почти дружеским тоном сказал:

— Сможете получить ее, как только пожелаете. Я бы посоветовал вам взять справку и уехать отсюда.

— Куда? — спросила Агне, не поднимая головы.

— Не знаю… Ну, в город куда-нибудь. Там спокойнее. А оставаться вы можете только при одном условии.

— При каком?