Рычащие птицы. Комментарии к будням

Беньямин уже две недели ходит в школу. Спросишь его, как ему это нравится, он ничего не говорит. Спросишь его, чему он уже выучился, он говорит: «Ничему». (Ничему такому, чего бы он не знал до этого.) Спросишь его, какая у них учительница, он говорит: «Больная». (Это преувеличение, болела она только первые три дня.) Спросишь его, какие у него одноклассники, он молчит. Спросишь его, кого в классе больше – мальчиков или девочек, он говорит: «Больше девочек». Спросишь его, отчего он говорит об этом с такой грустью, он молчит. Спросишь его, нет ли у него вдруг проблем с девочками, хотя в садике он был их кумиром, он говорит: «Нет, но они такие…» Какие? Он молчит. Если его больше не спрашивать, он говорит: «Они такие подлые. Они нам не дают покоя. И Анна сказала, что мы, мальчишки, все глупые, потому что все мужчины вообще глупые. И они над нами смеются все время. И Анна отняла у меня завтрак…» Он сопит. «Я вообще больше не хочу ходить в школу!» Он плачет. «Я ненавижу девчонок!» Он всхлипывает.

Ну вот, время раздельного обучения девочек и мальчиков не за горами.

Старение имеет будущее

Во времена срыва переговоров, листопада в лесу, ежедневных заявлений об отставке министра финансов (хотя и не от него) и тому подобной суеты очень успокаивает новость, что Иоан Холендер (68) останется директором Венской оперы как минимум до 2010 года. Почему? Потому что он ввел оперный театр в XXI век в прекрасном состоянии. Если он и впредь будет так работать, как до сих пор, его хватит еще и на XXII век. Ведь опера сама по себе вневременна, а публика терпелива. А в 2050 году и без того миллион австрийцев будет старше восьмидесяти лет.

Всего несколько недель назад был заново открыт экс-бургомистр Вены Гельмут Цильк (76) и реквизирован в вооруженные силы федерации. С помощью Карла Шранца[83] (65) он реформирует армию. Слухи о том, что Австрия на очередном конкурсе Евровидения наконец снова будет представлена Удо Юргенсом[84] (68), пока не подтвердились.

Великий образец достойного старения на службе, Кароль Войтыла[85] (83) только что пережил 25-й год своего понтификата. Если тренд закрепится, нам можно будет не бояться наших зрелых лет. Только путь к ним будет труден. Ибо старикам, очевидно, принадлежит то будущее, которого так не хватает молодым.

Ваша подпись

К тем немногим вещам, какие еще и сегодня приходится делать вручную, как тысячи лет назад, причисляется подпись. У хорошей австрийской подписи два участника: тот, кто ее производит, и тот, кто подсовывает первому формуляр.

Самый известный служебный метод взять у человека подпись – бессловесный. Можно даже назвать его «философским». Ибо у потенциального подписанта при взгляде на подсунутую ему под нос бумагу возникает экзистенциальный вопрос: «Где я должен?» В качестве ответа клерк, как правило, прикрывает глаза (в том смысле, что: сначала молчать, потом смотреть, потом спрашивать). Если он настроен более-менее хорошо, он говорит: «Внизу». Или: «Где свободно». Или: «Где написано «подпись». Если он настроен хорошо, он берет бумагу и тремя пальцами тыкает в нужную графу. Если он очень хорошо настроен – то одним пальцем. Если он настроен крайне хорошо, он рисует там крестик. Если он пребывает в ожидании повышения по службе, отпуска или выхода на пенсию, он фиксирует место подписи шариковой ручкой и говорит: «Здесь, пожалуйста». Или: «Вот тут одну, пожалуйста».

Скорый поезд в Новый год

Ноябрь, этот охлажденный скорый поезд, который мчится от Дня всех святых к Рождеству, уже отъехал. Лучшей новости у нас для вас нет. Желающих сойти с этого поезда в конце месяца ждет сюрприз, поскольку остановки больше не предвидится, а спрыгнуть на ходу будет все труднее, потому что он набирает скорость с каждой неделей. В нашем распоряжении нет другого тормоза, кроме экономической активности.

Внутреннее убранство поезда скупо. Пассажиры больше не смотрят в зеркало: стараются избавить себя от лишних забот. Одеты они в серое, как восточные шпионы, и питаются гусями, оставшимися со Дня святого Мартина[86]. Окна скорого поезда закрыты, в вагоне царит атмосфера уныния и изможденности, как после бессонной ночи. У соседей неприступный вид. Единственные объекты, к которым можно прильнуть, – это батареи отопления. Дорога тянется по родному туманному и мокроснежному ландшафту. Снег сваливается на вас без предварительного заказа. Время от времени в вентиляцию попадает порция пунша. Каждый пассажир получает свою «овсянку» для заполнения предстоящих празднований адвента. Каждое купе выбирает спикера, который уже сейчас упражняется в пожеланиях счастья в новом году. Но наберитесь терпения: следующая остановка будет только на товарной станции «Январь».

Справедливость сладкоголосым братьям

В память Мориса Гибба[87]