Рымба

Хоть и помочалил лодочку прибой, пошарпал о камни, все же осталась она целой. Разве что натерла борта да весла потеряла. Мужики поднатужились и вытянули ее на берег, перевернули, вылив воду, и уложили сохнуть-обтекать. Сами сели отдышаться на ее горбу.

– Далеко тебя от Конского уволокло! – снова удивлялся Волдырь. – Как перевернулся-то?

– Сам не соображу, – вздохнул в ответ Слива, – темно уже было, барашки только белые и видел.

– Купался долго? – спросил Волдырь серьезно и с сочувствием.

Слива кивнул. Волдырь закурил. Немного посидели молча.

– Надо как-то в монастырь ее обратно, – почесал в затылке Слива, – а мне неохота там появляться.

– Да, не ближний свет! Проси Митю, пусть утащит на веревке, – предложил Волдырь. – Он нынче добрый, рыбы хапнул. Мож, найдет повод в те края скататься. Хотя что он на Конском забыл? Молился чтоб, так я не замечал. Рыбачить там – далеко нам. Ладно, табло не морщи! Придумаем что-нить. Не сегодня уже, пусть обсохнет лодчонка твоя. А завтра увидим, настанет день – не станет лень. Пойдем пока к туристам этим, транзисторщикам, подойдем. Глянем, чем дышат.

– Только ты говорить будешь, а я рядом постою.

– Как хошь.

Пошли к костру. Издалека там виден был теперь только один турист.

– Здравствуйте, друзья-аборигены! – громко приветствовал их сидящий возле костра узколицый молодой человек в горном камуфляже и с пышным пони-тейлом на затылке. – Я говорю «друзья», потому что у нас нет врагов, мы их уничтожаем!

Подойдя ближе, Слива заметил, что молодой человек уже изрядно пьян. Он лучезарно улыбался и старался сдержать икоту. Остальные, видимо, что-то делали в палатке. Оттуда доносился тихий женский смех и мужской кашель.

– Здравствуйте-здравствуйте. – Волдырь остановился в шаге от костра и оглядывал бивак. – Какими судьбами?

– Мы студенты-практиканты, этнографы, – продолжал смеяться узколицый, – собираем сказки, легенды, тосты! Алекс! – И он, не вставая с расстеленного спальника, протянул Волдырю руку.

– Понятно! Экспедиция. Нефть ищете? – пошутил Волдырь и тремя пальцами чуть встряхнул протянутую мягкую ладонь.

Алекс расхохотался:

– Ну, отец, ты молодец! Девчонки, познакомьтесь с местным юмористом!

Молния на входе визгнула, и вслед за клубами едкого дыма из палатки показалась всклокоченная женская голова и голое белое плечо. Голова томно улыбнулась, рука поправила темные кудри.

– Здравствуйте, люди! Я Света!

– Конфета! – добавил Алекс.

– Владимир Николаевич! – представился Волдырь.

– Тутошний рантье, – сымитировал его Алекс, икнул и повернулся к Сливе. – А тебя как звать, друг?

Слива принюхался к дыму из палатки, вздохнул и отвернулся.

– Он тугоухий у нас, – объяснил Волдырь.

– Бывает, – кивнул Алекс. – А это Герман! Можно просто Гера.

Из палатки выполз чернобородый молодой человек с заметной лысиной и в таком же костюме-горке, как у Алекса. Он сипло прокашлялся, поднялся на ноги, закурил сигарету и, не обращая внимания на мужиков, пошел в сторону церкви.

– Пойду гляну на памятник культа, – на ходу объяснил он Алексу.

– Аккуратнее там, Гера, а то как бы Геростратом не назвали! – снова рассмеялся тот.

– Да, вы уж, пожалуйста, осторожнее там! – добавил Волдырь.

Герман не ответил.

– Владимир Николаевич, выпьешь с практикантами? – предложил Алекс, разливая водку в металлические стаканчики.

– Отчего же не выпить в приятной компании?

– А товарищ твой?

Волдырь глянул на Сливу, тот по-бычьи мотнул головой и пошел к берегу.

– Не, он малопьющий. Сколько ни налей, все мало.

Алекс опять расхохотался. Из палатки вылезла сначала Света, а за ней девушка в темных очках и еще один парень в капитанской фуражке. Как опытные туристы все они были одеты в защитные костюмы. Девушки, словно после сна, потянулись, изящно выгибаясь, потом попросили у Волдыря огонька прикурить и не спеша пошли следом за Германом. Капитан подсел к костру.

Слива дошел до кромки воды, присел на корточки возле их большой лодки и смотрел на тучи, на волны и на то, как Волдырь опрокидывает стаканчик за стаканчиком вместе с молодежью. Насмотревшись, он встал и заглянул в лодку, интересуясь мотором.

– Отойди от катера, мужик! – резко крикнул ему от костра капитан.

Слива втянул голову в плечи, ссутулился, как пес, и отошел на несколько шагов, а потом побрел вдоль берега в сторону деревни.

Волдырь попрощался с практикантами и догнал Сливу. Он шел рядом, чуть покачивался и радостно рассказывал:

– Молодые, озорные, безголовые! Весело им, на ровном месте смеются.

– Камень они курят, вот и смеются.

– Какой такой камень?

– Тот самый камень, гашиш.

– А я думаю, чего из палатки тряпками горелыми воняет? Спрашиваю, не горите ли, – хохочут. Дождутся, либо ветром их палатку сдует, либо дождем пробьет. Поставлена абы как… Зато девки хороши, ляжки широкие!

Слива отмахнулся:

– Надо глянуть потом, чтобы в церкви не напакостили.

– Что ей сделается? – отмахнулся в свою очередь Волдырь.

Вечером, перед темнотой и штормом, вернулся радостный Митя. Он удачно продал рыбу, привез Волдырю со Сливой продуктов и бутыль за хорошую работу на промысле.