Рынок удобных животных

В современной культуре место агнца занимает кошка, самое распространенное в интернете животное. Как отмечает Берланд, скорость производства фото, видео и графики с кошками уступает только порнографии424. Этот многоликий надгрупповой тотем существует в форме вечно активного мерцающего ассамбляжа кошек, экранов и людей, которые загружают изображения животных в сеть. Любопытно, что цифровые кошки охраняют стабильность неолиберальной системы непрерывной продуктивности, используя те же рычаги, что и агнец. Они поощряют готовность людей работать на износ в стремлении к совершенной жизни (на этот раз на земле, а не на небе). При этом архитектура влияния надгруппового тотема на отношение людей к труду радикально изменилась в процессе эволюции медиатехнологий. В отличие от прямой вертикальной пропаганды, цифровые кошки как механизм утешения и мотивации функционируют в плоскости горизонтальных отношений. Этот надгрупповой тотем не насаждается церковью или официальными СМИ, а распространяется от работника к работнику. Авторы мемов с кошками не стремятся манипулировать сознанием людей через принуждение к отказу от естественных желаний. Кошкам не нужны концепции греха и ада, они регулируют трудовое и потребительское поведение людей на уровне автоматических реакций. Мы помним, что фотографии и видео с трогательными животными стимулируют выработку окситоцина – такие гормональные всплески поддерживают психические ресурсы, которые в контексте интеллектуально емкого и эмоционально затратного труда эксплуатируются на пределе.

Горизонтальное распространение тотема, обслуживающего неолиберальный режим, отражает тот факт, что страдания работника становятся добровольными и уже не воспринимаются как жертва или наказание за грехи. Берланд подчеркивает, что кошки, живущие с людьми, на фото и видео в соцсетях не выглядят угнетенными425. Напротив, их аристократическая отрешенность создает иллюзию независимости и контроля – обладания теми преимуществами, которые, казалось бы, приобретают фрилансеры. В отличие от агнца-альтруиста, «скромного из скромнейших», кошка очень точно отражает парадокс самозамкнутого индивидуализма. Она всецело зависит от человека, а потому крайне уязвима, при этом выглядит самодостаточной и самоуверенной. В этом они похожи на своих опекунов. Карьерные успехи одиночек в условиях жесткой конкуренции создают видимость контроля над собственной жизнью, но рано или поздно почти каждый профессионал сталкивается со структурными проблемами, решение которых требует организованного коллективного усилия (среди таких проблем – дискриминация по возрасту и полу, вопросы теневых зарплат и регулярной сверхурочной работы без компенсаций).

Нельзя сказать, что современный прекариат интеллектуального и творческого труда устает сильнее, чем пролетариат времен публикации «Капитала», но именно в эпоху позднего капитализма круглосуточный режим производства и потребления стал нормой для многих предприятий и институций. Сегодня многие из нас время от времени вынуждены работать ради работы и соглашаться на срочные заказы, жертвуя сном ради соблюдения дедлайнов. Неограниченный доступ к матрице аудиовизуальных стимулов также поощряет людей откладывать сон и нарушать собственные биологические ритмы. Изучив тенденцию снижения продолжительности сна в США на протяжении XX века, культуролог Джонатан Крэри пришел к выводу, что девиз «сон для слабаков» стал глобальной неолиберальной парадигмой426. Жестокий оптимизм, страх упущенных возможностей и безлимитный поток цифровых удовольствий привели к сокращению средней продолжительности сна до 6,5 часа (вместо 10 часов в начале столетия):

Круглосуточная среда похожа на социальный мир, но на самом деле это антисоциальная модель машинной производительности и приостановки жизни, которая скрывает реальные человеческие затраты, необходимые для поддержания ее эффективности427.

Преодоление собственной природы в пользу работы приводит к истощению биокапитала. Хотя культ агнца и побуждал эксплуатируемый класс мириться с систематическим недоеданием и бытовым дискомфортом в ожидании рая, он исправно выполнял свою биополитическую функцию – способствовал воспроизводству трудового ресурса, организуя сон и репродуктивное поведение людей в соответствии с христианскими ценностями. Сегодня жители развитых регионов мира и экономических центров развивающихся стран окружены комфортом и в любой момент могут подключиться к сети. В то же время, страдая от дефицита времени и уверенности в будущем, они вынуждены откладывать сон и рождение детей, замещая их удобными животными.