Рынок удобных животных

Что будет дальше, если уже сегодня продолжительность жизни животных-компаньонов превосходит длительность периодов относительной экономической стабильности? Популяция кошек и собак, удвоившаяся вследствие урбанизации, продолжает расти, как и сегмент людей-прекариев. Если последние появились с развитием рынка труда, построенного на свободной конкуренции, то перепроизводство животных-компаньонов стало следствием гибкости и подвижности социальных институтов – семьи, дружбы и романтических отношений. Такими же гибкими становятся обязательства, которые люди принимают на себя, покупая кошек и собак в питомниках или забирая из приютов. В роли спутников прекаризации труда и жизни животные-компаньоны появляются в фильме Наоко Огигами «Кошка напрокат» (2012; см. ил. 7). По сюжету девушка сдает в аренду кошек как «лекарство от одиночества» и позиционирует этот вид занятости как постоянный на фоне других прекарных подработок (в перерывах между развозом животных она занимается инвестициями на фондовом рынке и прорицаниями).

К концу 1960‐х в Японии сторожевые собаки и коты-мышеловы, которых еще недавно не допускали в дом по аналогии с уличной обувью, оказались в городских апартаментах и сменили статус с «работников» на «детей» – обожаемых иждивенцев-компаньонов, услуги которых не осознаются и не оцениваются как работа. В своих рассуждениях об уважении и привилегиях, которыми пользуются профессиональные собаки-пастухи в сравнении с животными-компаньонами, Харауэй подчеркивает, что в современном обществе статус питомца подвергает животных особому риску – опасности быть брошенными, если человеческая привязанность к ним ослабеет или их присутствие станет неудобным295. Основываясь на беседах с фермерами, Харауэй отметила, что одни пастушьи собаки любимы, другие – нет, но уважение к их труду не зависит от эмоциональной привязанности296. Именно квалификация охранников стада делает их экономически жизнеспособным ресурсом и обеспечивает стабильное место на ферме. В отличие от них, питомцы являются частью аффективной экономики, связанной с производством и потреблением эмоционального опыта, мобилизацией внимания и привязанности.

Таким образом, животные-компаньоны – это прекарии аффективного труда. Сегодня их работа по снижению стресса, как и забота женщин о семье, рассматривается как безусловная любовь, ни к чему не обязывающая, ничего не требующая взамен. Полезный эффект любви, воспринимаемой как должное, как правило, сложно оценить в моменте, можно лишь рассуждать о ее влиянии на личность и жизненные выборы человека в ретроспективе. Несколько десятилетий назад нам было сложно представить, что появление в квартире котенка или щенка способствует прекращению панических атак у детей, которые переживают травлю в школе. Мы помним, что сегодня антистрессовый потенциал животных-компаньонов – общеизвестный факт, подтвержденный десятками научных исследований. Тогда почему польза, которую приносят питомцы, до сих пор вызывает меньше уважения в сравнении с услугами пастушьих собак или эрмитажных котов?

Животные-компаньоны как преемники репродуктивных функций женщин

Труд животных-специалистов – пастухов, поводырей, ищеек – и тех, кто осуществляет неквалифицированный труд по тестированию качества воды или ловле мышей, по всем параметрам считается продуктивным. Результатом такого труда являются услуги, которые имеют экономическую ценность и/или рассматриваются как социально значимые. Служба пастушьей собаки представляет первую категорию, так как может быть оценена в денежном выражении – по количеству спасенных овец или экономии на зарплате второго пастуха. Работа эрмитажного кота, защитника национального культурного достояния, – типичный пример общественно значимого труда. А вот услуги невских раков, сотрудников водоканала Санкт-Петербурга, имеют и экономическую, и социальную ценность – как средство заботы о здоровье жителей города и как возможность сэкономить на инвестициях в разработку и внедрение автоматизированных систем мониторинга качества воды.