Рынок удобных животных

Либеральная культура, построенная на соревновании в продуктивности, приучила нас уважать тяжелый труд. Напротив, умение ничего не делать, как и способность наслаждаться жизнью, не принято считать достижением, результатом осознанно совершенного усилия. Даже сегодня, когда значение заботы о себе активно реабилитируется в литературе по саморазвитию, отдых продолжает восприниматься как вознаграждение за труд, то есть удовольствие, которое нужно заслужить. Постепенный уход со сцены тяжелого физического труда в пользу творческого, сопряженного с радостью самовыражения, не означает, что работа стала легче. Создание качественных интеллектуальных продуктов в виде идей, текстов, музыки и иллюстраций к определенному дедлайну требует не менее напряженного труда и часто напрямую зависит от способности откладывать отдых и развлечения. Свободное время также превратилось в работу – по развитию коммуникативных навыков, чтению профессиональной литературы, поддержанию полезных связей, самопродвижению.

Представление о том, что работа – это добродетель, а праздность – порок, наносит вред не только людям302, но и животным. Проецируя установки протестантской этики на котов и собак, люди склонны сравнивать их с праздным классом – элитой, живущей на доходы от собственности ради потребления. Здесь важно вспомнить слова Харауэй: «Мне кажется, быть домашним животным – тяжелая работа для собаки, требующая самоконтроля… эмоциональных и когнитивных навыков, соответствующих навыкам хороших рабочих собак»303. Тем не менее даже в академической литературе и текстах зоозащитников положение питомцев в сравнении с животными на фермах и в лабораториях часто называют привилегированным. Вступая в прямое противоречие с этим определением, статистика брошенных животных-компаньонов подтверждает тезис об их уязвимости. Вспомним, что в сравнении со стабильным положением животных-специалистов, труд которых признан таковым, квартирным питомцам жизненно необходимо оставаться удобными – жизнерадостными, послушными, терпеливыми, – чтобы поддерживать удовлетворенность людей в отношениях с ними. Такой труд кажется нам естественным проявлением безусловной любви, которая не предполагает усилий, напротив, приносит животным сплошное удовольствие. Чтобы поддерживать иллюзию безусловной любви в повседневной жизни, животным-компаньонам приходится терпеть неудобства, переживать стресс, подавлять собственные инстинкты и адаптироваться к нашему поведению, среде и распорядку дня. Не каждый знак внимания приносит животным удовольствие – например, прикосновения во время сна мешают им отдыхать. Не менее вреден стресс, вызванный расставанием и долгим ожиданием. Мы понимаем, что жизнь в малогабаритной квартире снижает физическую активность кошек и собак, а стерилизация и кастрация вызывают нарушение обмена веществ и связаны с опасностью развития мочекаменной болезни и ожирения. Жизнь многих домашних животных однообразна, они скучают от отсутствия внешних стимулов, некоторые страдают от пустого возбуждения – иногда я наблюдаю его в глазах кота, которому приходится терпеть запах лосося или курицы, которые готовятся на гриле, но не для него. Вкус диетического сухого корма, предназначенного для профилактики почечной недостаточности, далек от райских пирогов, растущих на деревьях в стране изобилия. Жизнь, которая кажется нам привилегированной, по факту может быть наполнена скукой и стрессом.

Идея безусловной любви животного к человеку похожа на производную фантазии об идеальной романтической привязанности, которая тиражируется в популярной культуре. Эта концепция поддерживает в людях веру в существование родственных душ и возможность безоблачной совместной жизни. Гипотеза абсолютной совместимости редко подтверждается практикой человеческих взаимоотношений, но часто проявляется в восприятии питомцев. Коэволюция с человеком научила собак и кошек понимать настроение и интонации людей, поддерживать зрительный контакт, подстраиваться к распорядку дня своих опекунов и манипулировать их реакциями с помощью прикосновений, вокализаций и взглядов. Развитые коммуникативные навыки помогают им избегать конфликтов, хотя мысль о том, что животные любят нас такими, какие мы есть, очень соблазнительна. Когда в квартирах людей появляются экзотические животные, не приспособленные к жизни с человеком, случаи безусловной любви становятся исключением – вместо удовольствия неудобные животные доставляют дискомфорт, поэтому вскоре многие из них оказываются в приютах или клетках. Так случилось с обезьяной, которую в середине 1990‐х подарили моей однокласснице. Обезьяна рвала шторы, ломала карнизы, кидалась едой и косметикой, кричала по ночам и не хотела общаться с гостями. Сначала ее пытались дрессировать, адаптируя советы из книги по формированию условных рефлексов у собак, но это не помогло обезьяне узнать в одном из членов семьи вожака, и отцу пришлось отвезти ее на Птичий рынок.