Рыцарь для леди

Именно в столичной газете на первой странице публиковалось пространное сообщение о бале, который королевская семья дала в честь помолвки принцессы Амалии.

Портреты их величеств и самих виновников торжества были самыми крупными. Ниже шло перечисление знатнейших гостей, описание красивейших нарядов, поданных блюд, украшений зала, цветов и музыки.

Публику интересовало абсолютно все!

Выхватив взглядом удивительно смущенное лицо принцессы, я мельком взглянула на жениха – одобрительно кивнула и торопливо спустилась к списку гостей. Герцог Дерринжер! Он был в столице на семейном торжестве! Он не в тюрьме, не в своем уединенном поместье! Значит, все было зря? Сердце кольнуло болью, и я попросила дежурного лакея подать ромашковый чай.

— Что-то случилось, миледи? — Себастьян как всегда чутко отреагировал на мое волнение.

— Новости из столицы, — бледно улыбнулась я. — Кажется, вы были правы, Себастьян, я напрасно потратила столько сил на пустяки. Их стоило направить на выздоровление.

Мистер Трэвис перехватил газету, пробежался взглядом по тексту и нахмурился:

— Миледи, я не говорил о пустяках. Я просто волновался о вашем здоровье!

Пока мой компаньон изучал газету, я взялась за почту – и страшно обрадовалась, получив новое письмо от доктора Либба. Эскулап в осторожных выражениях сообщал о том, что лишился дополнительного места работы! В пыточный подвал наведались королевские дознаватели! Они в быстром темпе разобрались с накопившимися делами. Кого-то оправдали, кого-то отправили на каторгу, но не подтвердили ни одного смертного приговора, и – о ужас – всем отпущенным выплатили компенсацию!

“И вот теперь я остался без материала для своего анатомического театра, миледи, — притворно сокрушался док. — А поскольку скандал на балу замять не удалось, в ближайшее время моим ученикам придется довольствоваться телами бродяг, подобранных в канавах.”

Большего доктор не мог написать. “Скандал на балу” – неужели имелся в виду помолвочный бал принцессы? Что же там произошло?

***

Информация добиралась до меня маленькими кусочками. Кое-что донесли местные сплетницы, кое-что сообщили бабулины подруги, которым я написала, как ее ученица. Но главные новости принесло письмо от мистера Бриггса. Старик смекнул, что я потихоньку читаю бабулин дневник и узнаю все больше, поэтому прислал мне хитрое письмо, полное мелких хозяйственных подробностей. Бумага сильно пахла лимоном, а широкие промежутки между строчками и поля намекали на скрытый текст. Я попросила свою маленькую камеристку отгладить ленты для прически, а потом отправила девочку вниз – за лимонной водой для протирания кожи. И пока малышка бегала, прошлась теплым утюгом по всем страницам письма.

Новости были потрясающие!

Бал в честь помолвки проводился в малом дворце. Я помнила это здание – оно было очень древним, и, наверное, праздничный ужин выглядел особенно красивым среди грубых каменных стен, вышитых знамен и рыцарских доспехов.

Герцог Дерринжер прибыл на бал в числе прочих гостей.

Прибыл один, без супруги и наследника. Был очень недоволен женихом и громко заявлял, что не потерпит мезальянса в королевской семье. Принцесса на эти заявления не обращала внимания – брат-король дал свое дозволение, и этого было довольно.

Как всегда, на балу разносили вино, и герцог не отказал себе в парочке бокалов. А может, и в десятке. Потому что иначе как сильнейшим опьянением произошедшее в дальнейшем объяснить нельзя. Герцог, пошатываясь, вышел в центр зала, прерывая танцующих, и принялся выкрикивать нечто бессвязное и явно порочащее короля. Монарх стоял тут же, он танцевал с сестрой и потому не смог стерпеть такого самоуправства. Королевского родственника вывела из зала стража, предъявив обвинение в не почтительном отношении к его величеству.

Через несколько дней, когда слухи о скандале расползлись по столице, на второй или третьей странице королевской газеты появилась заметка о том, что герцог Дерринжер получил душевное потрясение и уехал лечиться на воды!

Я потрясла газету, не веря своим глазам! Герцог едет в Форш! Кажется, кровь отхлынула от моего лица так сильно, что Себастьян вскочил из-за стола, бросился ко мне и успел поймать, прежде чем я упала на пол. Слуги засуетились, принесли воды, нюхательные соли и ароматический уксус для висков.

Я выныривала из обморока, как из темного омута.

— Миледи! Миледи! Что с вами? — мистер Трэвис был напуган не меньше меня.

— Себастьян! Не трясите! — жалобно попросила я – от каждого движения в глазах темнело.

На мое счастье в этот час к нам в дом явился доктор Смолетт. Он немедля усмирил воющих слуг, велел мистеру Трэвису выпить стаканчик бренди и мне налить глоток хереса, потом уселся напротив и, выслушав пульс, строго спросил:

— Что вас так взволновало, миледи?

— Простите, доктор, — я не собиралась скрывать причину волнения, — газета принесла мне тяжелые новости.

— Сударыня, — укоризненно сказал доктор, — разве можно в вашем хрупком нервном состоянии читать газеты?