Рыцарь мечты

– Не о битве, нет! Всему свой час. Я думаю о моей далекой любви. Увижу ли когда-нибудь прекрасную Мелисанду? Ты знаешь, как я жажду этой встречи. И в то же время страшусь ее. Пусть мечта остается мечтой, недостижимой и вечно прекрасной. Но прислушайся! Ты слышишь этот шум? Мой оруженосец бежит ко мне со шлемом и копьем.

– Враги! Прорвались через обходные тропы! – задыхаясь, крикнул юный Робер.

Сарацины густой тучей двинулись на крестоносцев.

– Вперед, только вперед! – прокричал принц Джауфре и врезался в толпу сарацин.

Он выделялся среди всех своих воинов гордой осанкой, силой и быстротой. Меч его сверкал как молния. Ни один щит не мог выдержать его могучего удара.

Видит принц: окружила толпа сарацин его друга Бертрана Аламенона. Слышны их звериные крики. С трудом отбивается Бертран, прижавшись спиной к скале.

Яростно бросился принц на выручку другу. Свистит в воздухе его меч. Словно просеку в лесу, прорубает он себе путь сквозь ряды сарацин. Вот он уже около Бертрана. Вдвоем их не так-то легко одолеть. Отступают сарацины, унося убитых и раненых.

Принц Джауфре один на один сошелся с прославленным воином султана. Могуч сарацин и опытен в бою. Удар, еще удар… Утомлен долгой битвой принц Джауфре. О горе! Ранен принц, и, обессиленный, упал он лицом на гриву своего коня. Темно-красной стала белоснежная грива коня от хлынувшей крови. Но Бертран и другие рыцари подоспели на помощь.

Принца унесли. А Бертран продолжал поединок в таком гневе и отчаянии, что меч его, казалось, мог бы рассечь каменную скалу. Сарацин тяжело рухнул на землю.

В ближайшем монастыре ученый монах Бонифаций осмотрел и бережно перевязал рану принца, приготовил целебный напиток.

– Что скажешь, святой отец? – с тревогой спросил Бертран.

– Скажу, рана глубока, но надеюсь, не смертельна, сын мой! Подумай… Здесь вокруг наших стен шумит воинский лагерь. Не ровен час, прорвутся враги… Принцу паче[43] всего нужен покой. Отнести бы его на носилках к морю. Там дышится легче.

– У принца свой собственный корабль стоит на причале. Но ты не покинешь его, отец Бонифаций?

– Оставить страдальца без помощи? Никогда!

И вот приготовили носилки, над ними – навес от палящего солнца. Оруженосец Робер, глотая слезы, машет опахалом над головой своего бессильно распростертого господина. Бертран и двадцать провансальских воинов следуют за принцем Джауфре.

Как печален обратный путь к кораблю! Стараются скрыть свою скорбь моряки и воины при виде бледного, израненного принца. А он приветствовал их только еле заметным взмахом руки.

На корабле спешно постелили мягкое ложе. Бертран сообщил принцу:

– Отец Бонифаций, мудрый целитель, советует нам отвезти тебя домой, принц, в замок Блайи, для полного исцеления. Прованс, родной Прованс, быстро поднимет тебя с ложа болезни.

– Я согласен отплыть на корабле, друг мой, но не к родным берегам. В Триполи, только в Триполи… Видишь, я с каждым часом слабею. Подержи мою руку – она горит, как в огне.

– Неужели принц заболел лихорадкой?! – испуганно воскликнул Бертран.

– Это рана. Клинок был отравлен. – Монах поник головой.

– Теперь ты понял? – прошептал Джауфре. – Жизнь во мне гаснет. Мне суждено умереть. Но теперь, когда смерть близка, я хотел бы хоть на миг увидеть мою далекую любовь, мою мечту – принцессу Мелисанду. Не откажи мне в последнем утешении.

И корабль поплыл в Триполи.

На море – полное безветрие. Обливаясь потом, из последних сил налегают на весла гребцы. Неподвижно повис белый парус.

Наступила тихая ночь. Звезды на небе такие крупные, что кажется, они, как птицы, готовы опуститься на мачту.

Вдруг после полуночи, освещенный бледной луной, мелькнул темный парус. Послышались хриплые гортанные голоса:

– Эй, молодцы! Торговый корабль! На абордаж, готовьте крючья!

– Морские разбойники! – воскликнул кормчий. – Думают, что у нас на корабле золото и дорогие товары.

– Мы достойно их встретим! – схватились за мечи провансальцы.

– Постойте! Бой на корабле будет тягостен для больного принца. Скорее, братцы моряки, несите горящие стрелы! У меня они всегда в запасе. Воины, берите луки, натягивайте тетиву, а мы, моряки, будем поджигать стрелы. К каждой привязана просмоленная пакля. Быстро, быстро цельтесь в разбойничий корабль! А вы, гребцы, глядите в оба! Может случиться, пучок пакли со стрелы отлетит и на наш борт, подпалит парус.

– Я первый! – рванулся вперед юный Робер. – Я меткий стрелок. Вот смотрите: моя стрела мчится словно молния!

Одна за другой летят горящие стрелы, рассыпая вокруг огненные искры. На разбойничьем корабле смятение. Гасят, затаптывают огонь. Забыли о крючьях и абордаже. Но где-то проворонили: вот один язычок пламени, вот другой…

– Занялось! – закричал неугомонный Робер. – Давайте изрубим разбойников на куски!

– Плывем дальше, – решил кормчий. – Подул попутный ветер… А разбойников оставим на память морю, огню и акулам.

Все воспрянули духом. Ветер свежим дыханием наполнил парус. А Робер уже складывает песню про полет «горящих стрел».

Вскоре кормчий порадовал принца доброй вестью:

– Похоже, утром мы прибудем в Триполи.