Рыцарь мечты

Принц Джауфре подошел к чаше, молитвенно сложил руки и поцеловал ее. Волны небесного света окружили его. В этот миг в его душе не осталось ни одной темной тени.

– Ты чист сердцем, отважен и высок духом, – услышал принц голос короля Парсифаля как бы издалека. – Поэтому тебе была дарована милость лицезреть святую чашу Грааль. Я вижу твою судьбу до последнего часа. Но не дозволено смертному знать свое будущее. Прощай, благородный рыцарь! Вернись к своим воинам. Идите на юго-восток, скоро вы минуете перевал и через несколько дней наконец достигнете моря.

Принц Джауфре не помнил, как он вышел из замка. Сияющая чаша словно ослепила его. Будто сквозь шум волн слышал он, как звенят копыта его коня по хрустальному мосту.

Он оглянулся… И что же? Где прекрасный замок Монсальват? Длинные ленты тумана выплыли из-за леса и, словно густые покрывала, сплошь укрыли вершину горы. Исчез, скрылся чудесный замок.

«Вперед, только вперед!» – вспомнил принц, что написано на его щите. Он вздохнул и, уже не оглядываясь, поскакал к зеленой поляне, где ждали с нетерпением его воины.

Через три дня крестоносцы спустились крутой дорогой к морю. О, как обрадовал их свежий морской ветер!

У принца Джауфре был свой корабль. Опытный кормчий собрал бывалых моряков и сильных гребцов. Посреди корабля поставили шатер для принца.

Джауфре Рюдель с юным оруженосцем, рыцарь Бертран и еще двадцать воинов вступили на корабль и осенили себя крестным знамением. Теперь осталось ждать сигнала.

– А что там плавает, возле берега? – спросил один из воинов. – Всех цветов радуги, просто залюбуешься. Я схватил было одну диковину, а она меня как обожжет! Ух ты!

Все моряки покатились со смеху.

– Это медуза, – наставительно сказал кормчий. – У нас в море не все хватай, что увидишь. Эй, эй, слышите, трубят: «Поднять якорь!» За дело! Да поживей, раззявы!

Загремели якорные цепи, ветер надул паруса.

Плавание в Палестину удалось на славу. За все время путешествия только одна буря налетела, но ненадолго. Принц Джауфре стоял на носу корабля и смотрел вдаль.

– Где же святые места? – спросил он кормчего.

– Вот гляди, принц! – Кормчий описал рукой широкую дугу.

– Все приморье покорилось крестоносцам, зато вглубь, подальше – сарацины, противники христианской веры. Так что держи ухо востро! А вот, изволь повернуть голову, милостивый принц, в той стороне большие христианские города: Антиохия, Триполи…

– Триполи! – вздрогнул принц.

– Да, я там по дешевке накупил пряностей: перец, корицу… И еще мускус[42] для аромата.

– Постой, кормчий, что-то блеснуло там впереди! Молния или…

Кормчий прищурился.

– Крест храма на горе. Приближаемся к святым местам. Гавань близко. Эй, право руля!

У причала – шум и сумятица. Торговцы зазывают покупателей, дерутся хмельные гуляки, стража грозными окликами наводит порядок.

Короткий отдых в монастырской гостинице, и принц Джауфре вместе со своими воинами поспешил в Иерусалим поклониться Гробу Господню. Солнце палило так нещадно, что пришлось низко-низко опустить широкие капюшоны.

– А еще недавно, весной, – со вздохом сказал провожатый, – здесь цвели белые лилии. Не равнина – сад благовонный. Теперь-то солнце все выжгло.

По дороге, изнемогая, обливаясь потом, брели пилигримы.

– Достославные рыцари, не покидайте нас! – жалобно взмолились они. – Говорят, там, за пригорком, притаились бедуины.

– Бедуины-кочевники – страсть божия! – охнул провожатый. – Схватят и продадут в рабство. Сжальтесь над беднягами, рыцари!

– Что же нам, шагом плестись по такой жаре? – сердито проворчал один из всадников.

Принц Джауфре сдвинул брови.

– Воины мои! – крикнул он. – Защитите паломников, а мы с рыцарем Бертраном поскачем вперед и отгоним бедуинов.

И принц Джауфре с Бертраном пустили коней вскачь, наклонив копья остриями вперед. Бедуины словно вынырнули откуда-то и вдруг отпрянули и рассеялись как туман…

И наконец наступило великое мгновение. Воины Прованса зажгли свечи у Гроба Господня. Здесь, в пещере, в каменном гробу, лежало когда-то обвитое пеленами тело распятого Иисуса Христа.

– И на третий день Он воскрес, – нараспев повествовал монах. – Остались только пелены, лежащие во гробе… Ныне крестоносцы освободили святые места. Да сойдет Божье благословение на вас, вновь прибывших защитников Гроба Господня! Да горит благостный огонь в сердце у каждого, кто держит свечу. И пусть никогда не погаснет, озаряя все пути его жизни. Аминь!

Воины пламенно молились, позабыв все земное. Церковный хор показался им ангельским хором.

А всего через три дня получили высочайший приказ: всем новоприбывшим выйти на передний рубеж обороны и грудью встретить врага. Отряд Джауфре Рюделя должен был загородить выход из горных теснин.

Вечерело. Тихо переговаривались между собой рыцари.

– Говорят, сарацины послали против нас цвет своего войска.

– Пусть только сунутся в нашу долину! Усеем землю их круглыми щитами, вот тебе и пышный цвет.

Короток отдых в ночь перед боем. Расседланы кони. Положив головы на седла, чутко дремлют воины.

– О чем ты задумался, друг мой, глядя вдаль? – спросил Бертран у Джауфре Рюделя.