Рыцари веры

Разрушители имели вполне организованную армию. Эта армия, численностью в пятьдесят тысяч человек, занимала три провинции, в которых разрушители хозяйничали по своему произволу: весь Лимож, часть Сентонжа и часть Перигора. Слабость или, вернее, мягкосердечие короля Генриха IV придали смелости бунтовщикам. Они вообразили себя настолько сильными, чтобы поднять и все другие провинции и даже взять Париж и низложить короля. Но, к несчастию для истребителей, армия их, хотя и состояла из испытанных в течение двадцатилетней смуты бойцов, не имела хороших генералов, предводителей. Точнее, в этой армии всякий хотел быть генералом, всякий хотел командовать, и никто-повиноваться.

Не хватало вождя, который, принадлежа к высшему сословию и зная военное дело, мог бы внушить им уважение к себе и заставить их исполнять приказания. Разрушители понимали это, но не знали, как помочь горю. Дело было нелегкое.

Ни дворянство, пи среднее сословие не желали воевать против самих себя, потому что целью разрушителей было уничтожение сословных привилегий и установление всеобщего равноправия, равномерного распределения богатств и допущение низших сословий к участию в государственном управлении. Король, отбросив свою апатию, наконец решился принять энергичные меры и подавил восстание, грозившее новой междоусобной войной. Носились слухи о том, что из Парижа послан эмиссар для переговоров с королевскими наместниками в трех взбунтовавшихся провинциях и что двинуты войска против бунтовщиков. Поэтому разрушителям нужно было во что бы то ни стало нанести решительный удар до прихода королевской армии.

В тот вечер, с которого начался наш рассказ, главные вожаки бунтовщиков провинции Лимузен, спрятав по окрестностям сильные отряды, избрали гостиницу «Олений Рог» местом для тайного совещания по поводу угрожающей опасности. Хозяину Симону Грипару было дано секретное приказание не пускать после солнечного заката никаких посторонних гостей. Мы уже знаем, что бедный трактирщик оказался не в силах исполнить его поручение; последствия нам также известны.

Молодые дворяне, только спасая себя, приняли тяжелые условия предводителя разрушителей. Как только он удалился, они разразились страшной бранью в его адрес.

- Черт возьми! - воскликнул граф дю Люк, ударяя изо всей силы кулаком по столу.- Что может быть глупее такого приключения? Попасть самым нелепым образом в лапы разбойников!

- Проклятый трактирщик! Отчего он нас не предупредил? - возмутился другой охотник.

Грипар слишком хорошо знал свое хозяйское дело, поэтому он, почтительно склонив голову, молчал и расставлял приборы для господ.

- Что касается меня,- весело сказал граф,- то, я полагаю, лучше всего забыть о случившемся. Ничего ведь не поделаешь. Итак, к черту все заботы! Будем пить!

- Меня только одно интересует.

- Что же именно, Ланжак?

- Я бы желал знать, кто этот таинственный незнакомец, который спас нас своим заступничеством.

- Это правда! - подтвердил дю Люк.-Без него нас бы вздернули, а это было бы очень неприятно и позорно.

- Кто бы это был?

- Надо полагать, дворянин,

- Это несомненно. Но не знает ли его кто-нибудь из нас?

Никто не ответил на этот вопрос,

- Нужно спросить у хозяина,- предложил граф де Ланжак,- он, наверное, знает.

- И в самом деле. Эй, хозяин!

- Извините, господин граф,- ответил Грипар,- я совсем не знаю этого человека. Он минут за пять до вас, не больше, как вошел сюда; я еще не успел даже и поговорить с ним.

- Гм! - недоверчиво произнес граф дю Люк.- Ну, пусть будет так.

- Мы еще узнаем его когда-нибудь! - беззаботно воскликнул де Ланжак.- Будьте спокойны.

- Господа, ужин подан! - возвестил хозяин.

Они уселись вокруг стола и принялись за еду с истинно охотничьим аппетитом; начался шумный разговор и полился смех; молодые люди совсем забыли о злополучном приключении.

Второй наш путешественник до сих пор не принимал никакого участия в бурных событиях. Во время свалки хозяйка, случайно или умышленно, встала перед ним так, что его никто не мог заметить. Так он и остался сидеть в своем темном углу. Теперь же он уже несколько минут вполголоса говорил с хозяйкой. Но вдруг одно имя, произнесенное кем-то из охотников, заставило его поднять голову и насторожить слух.

Жгучий голод охотников был кое-как утолен; они продолжали, однако, опорожнять судки и весело болтать.

- Вы с ума сошли, де Сурди! - воскликнул дю Люк.- Маркиз де Кевр никогда не согласится, чтобы его единственная дочь поступила в монастырь.

Вот именно эта фраза и привлекла внимание незнакомца.

- Будьте уверены,- ответил де Сурди,- в ближайший четверг назначено ее пострижение в гурдонском женском монастыре святой Урсулы,

- Это очень странно!

- Откуда вы это знаете?

- Да об этом знают все!

- Как все?

- Только и разговору, что об этом.

- Мадемуазель Луиза де Кевр! Лучшая невеста в целой провинции!