Рыцари веры

- Какое приданое!

- Прекрасна, как ангел!

- Едва исполнилось шестнадцать лет!

Так восклицали одновременно почти все сотрапезники.

- Старый маркиз в отчаянии

- Еще бы!

- Но что же за причина заставляет ее постричься?

- Об этом ходили разные слухи.

- Но один из них, наверное, ближе к истине?

- О да! Конечно!

- Расскажите! Расскажите! - закричали со всех сторон.

Наш путник не пропустил ни одного слова из этого, по-видимому, столь интересного для него разговора.

Граф де Сурди опорожнил свою кружку, закрутил усы и, облокотившись на стол, произнес:

- Уведомляю вас, господа, что я ни за что не ручаюсь, а передам только то, что мне передавали другие.

- Ладно, ладно! - нетерпеливо заорали слушатели.

Граф продолжал:

- После смерти сына, убитого при Аркахе, где он командовал эскадроном легкой кавалерии, маркиз де Кевр удалился, как вам известно, в свой гурдонский замок, чтобы всецело посвятить себя воспитанию дочерн, ставшей ему еще дороже после утраты сына.

- Мы все это знаем! - перебил дю Люк.

- Очень может быть. Но вы не знаете того, что маркиз, будучи ревностным католиком и одним из приближенных покойного короля, попал во время осады в плен к гугенотам, которые без лишних слов решили его повесить. Вы, конечно, помните, что партии в то время не щадили одна другую…

- Эго верно! - воскликнул де Ланжак.- Мой отец рассказывал мне то же самое. Маркизу уже накинули петлю на шею… его спас какой-то офицер-гугенот.

- Да,- продолжал де Сурди,- офицер был бедный дворянин этой провинции; его звали Гугон де Монбрен. С того дня маркиз стал неразлучен с ним. Когда маркиз удалился в свой замок, де Монбрен последовал за ним. Разница в их состояниях сглаживалась дружбой, которую они питали друг к другу. Мало того, де Монбрен стал управлять всеми делами маркиза, и благодаря этому благоразумному управлению богатство маркиза удвоилось.

- Насколько мне известно,- сказал де Ланжак,- у этого Монбрена был сын?

- Стефан де Монбрен. Прекрасный молодой человек!

- И храбрый воин!

- Немножко потерпите, господа, до всего доберемся,-сказал де Сурди.- Да, Стефан Монбрен обладает всеми этими достоинствами; прибавьте к ним еще благородное сердце - и его портрет готов. В то время ему было лет десять-двенадцать, и он был на пять-шесть лет старше Луизы. Дети воспитывались вместе, как брат с сестрой.

- Aral - воскликнул Ланжак.- Я угадываю: они влюбились друг в друга?

- Да, действительно.

-  Еще бы!

- Маркиз был вне себя…- начал было де Ланжак.

-  А вот и неправда! - перебил его де Сурди.- Напротив, маркиз был очень рад и даже поощрял эту любовь. Его заветной мечтой стало, чтобы они поженились со временем.

- Ну, значит, я соврал!

- Да позвольте же мне, наконец, продолжать и не перебивайте меня.

- Мы слушаем.

- Только в одном оба друга расходились: в религии. Один был фанатичным католиком, другой- ревностным гугенотом. До сих пор это им ничуть не мешало. Они часто спорили между собой, но всегда приходили к миролюбивому соглашению. Стефан между тем подрос и поступил в ряды армии младшим офицером. Маркиз дал ему денег на обмундирование и экипировку. Луизе исполнилось четырнадцать лет, Стефану - девятнадцать. Прошел год. Влюбленные часто переписывались. Война окончилась; был определен день вступления короля в Париж. Маркиза назначили губернатором провинции Лимож - и с того времени все переменилось: религиозные препирательства между обоими друзьями приняли острый характер. Маркиз утверждал, что уж если сам король отрекся от кальвинизма, то Монбрену нет никакого резона пребывать в проклятой ереси. Монбрен возражал, что, будучи простым дворянином, он не считает нужным менять веру отцов. В конце концов они поссорились. Разрыв между ними был глубокий, непоправимый. Монбрен покинул замок маркиза и поселился в своих развалинах. Маркиз же, взбалмошный характер и крутой нрав которого вам известны, стал беспощадно преследовать своего бывшего друга и довел его до совершенного отчаянья: лежа на смертном одре, Монбрен проклинал его… В это время молодой Стефан возвратился. Он ничего не знал о случившемся в Гурдоне. Между ним и маркизом, говорят, произошла ужасная сцена, кончившаяся тем, что юноша был с позором выгнан из замка, в который только что приехал.

- Дело дрянь! - сказал дю Люк.- Он, обладая львиным сердцем, не простит этого маркизу.

- Он ведет уединенную, затворническую жизнь. Никому не известно, что он делает и что замышляет.

- Все это очень скверно кончится,- многозначительно произнес де Ланжак.

- Правда,- снова начал де Сурди,- Стефан не тот парень, чтобы оставить это дело так. Люди, близко знающие его, в том числе и я, глубоко убеждены, что он предпринимает нечто ужасное.

- А молодая девушка? - спросил дю Люк.

- Что же она может сделать против отцовской воли? Она была в отчаянии, плакала и поклялась не выходить замуж ни за кого, кроме того, кого она любит,- за Стефана.

- И она права!

- Очень может быть, но маркиз не разделяет этого мнения. Он стал присматривать ей другого жениха.

- Жениха?