Читаем Рывок в неведомое полностью

Особо хочу отметить вклад сотрудников Красноярского партийного архива — заместителя директора Н. П. Бердниковой и заведующей читальным залом Н. И. Сичкарь, которые помогли весной 1989 года ознакомиться со многими важными документами.

Неоценимую помощь оказали участники и свидетели борьбы А. П. Голикова с И. Н. Соловьевым: Ф. И. Барков, Н. К. Казанцев, Ф. Ф. Катюрин, Ф. И. Качкин, А. А. Кожуховская, И. А. Кожуховский, П. М. Никитин (Пашка Цыганок), Н. А. Урванцев.

Беседы с ними, записанные на пленку во второй половине 60-х годов, раскрыли и дополнили содержание многих официальных документов о деятельности частей особого назначения в Ачинско-Минусинском районе Хакасии в 1921—1922 годах.

Большую помощь в разные годы мне оказали жители и краеведы Хакасии: председатель сельского Совета деревни Чебаки, участник штурма Берлина Н. С. Владимиров, преподаватели школы №16 г. Черногорска Н. П. Карпова, Н. Е. Такхарокова, Л. И. Чепелюк, журналистка, сотрудница газеты «Ленин чолы» Е. А. Абдина, учительница школы в деревне Чебаки Н. В. Белослудцева, учительница школы в деревне Сарала Л. А. Белошапкина, организатор общественного исторического музея в станице Форпост К. А. Кожуховский, сторож усадьбы Иваницкого в Чебаках А. К. Балахчин.

Считаю долгом отметить весомость сведений, которые содержались в публикациях основателя народного музея А. П. Голикова-Гайдара в Ужуре, заслуженного учителя школы РСФСР В. И. Шауба.

Всем сердечное спасибо.

Но я бы не встретил многих из этих людей, если бы летом 1987 года, во время второй моей экспедиции в Хакасию, организацию моих поездок по доступным и малодоступным местам, связанным с А. П. Голиковым и И. Н. Соловьевым, не взяла бы на себя секретарь Ширинского райкома КПСС А. А. Тохтобина. Пояснения давал журналист, знаток края В. Н. Иванченко.

Моя благодарность старшему научному сотруднику Хакасского НИИ языка, литературы и истории В. Я. Бутанаеву, который прочитал рукопись и сделал много ценных замечаний.



 Аркадий Петрович Голиков — командир 58-го отдельного Нижегородского полка, командующий 5-м боевым участком Тамбовской губернии. Моршанск, лето 1921 г.


Петр Исидорович Голиков (второй справа) среди сослуживцев. Таким увидел отца после долгой разлуки Аркадий Петрович.


Хакасия: сопки, стада, простор...


 Одинокая, молчаливая сопка. На ней вполне мог расположиться наблюдатель Соловьева.


Станица Форпост (она же Соленоозерная). Дом Буданцева. Здесь весной и летом 1922 года размещался штаб 2-го боевого района. Правая половина избы с тремя окнами по фронтону служила А. П. Голикову кабинетом.


 Форпост. Так называется здесь главная улица.


Улица А. П. Гайдара в Форпосте.


Река Июс.


Село Чебаки. Бывший дом золотопромышленника К. И. Иваницкого.


 Ветеран гражданской войны Павел Михайлович Никитин после выступления перед детьми. Загорск, 1967 г.


Павел Михайлович Никитин (Пашка Цыганок). Ачинск, 1922 г.


Аграфена Александровна Кожуховская. Форпост, 1966. Кожуховской — восемьдесят второй год. (Дом Кожуховской, где снимал квартиру А.П. Голиков, не сохранился.)


Иван Алексеевич Кожуховский — один из организаторов и бывших актеров молодежного театра в Форпосте. Брат Ивана Алексеевича Кожуховского, Константин Алексеевич, организовал в Форпосте музей на общественных началах.






В музее хранится и утварь из дома Аграфены Александровны. Вполне вероятно, что и рукомойником, и кринками, и плетеным сундучком пользовался Аркадий Петрович Голиков. А швейная машинка — та самая, на которой шились рубашки из трофейного полотна.




В Хакасии сохранилось много мест, связанных с Иваном Соловьевым. Вверху — вход в одну из пещер. На нижних снимках — деревья на вершине сопки близ Елового лога под Форпостом, где будущий «император тайги» прятался с еще немногочисленными сподвижниками.



Теплая речка. Она вытекает из-под горы. Температура ее постоянна круглый год — десять градусов, поэтому вода не замерзает и зимой. На Теплой речке жила и погибла разведчица Голикова Настя — Маша.


Николай Ильич Заруднев. Погиб в Сталинграде в 1943 году (фото из фонда Музея А. П. Гайдара в школе №16 г. Черногорска).


Арзамас. Дом по улице Карла Маркса, 12. Здесь, в квартире отца, А. П. Голиков впервые читал близким и друзьям главы своей повести «В дни поражений и побед».


Обложка рукописи «В дни поражений и побед» (рукопись хранится в Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР в Москве).



Сергей Александрович Семенов. Был широко известен в 20-е годы. А. П. Гайдар всегда помнил, что Семенов был первым писателем, который пожелал ознакомиться с его рукописью и произнес первое слово одобрения.


Константин Александрович Федин.


Михаил Леонидович Слонимский.


Ленинград. Знаменитый Дом с глобусом. В нем и теперь, кроме громадного книжного магазина, размещаются некоторые издательства.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное