Рыжеволосое солнце (СИ)

Он заставил своего сына долго подумать над ответом на этот вопрос. И что ему отвечать? Если сейчас сказать правду, то это будет все равно, что подставить друга. Пусть и бывшего друга, но это только сейчас. Нет, до такого Скорпиус не скатится. Он не будет предавать дружбу. Тем более, если сказать, что Ал начал драку первый, то отец сто процентов пойдет с разборками к мистеру Поттеру, а это сейчас младшему Малфою было нужно в последнюю очередь. Он очень хотел извиниться перед Лили и Альбусом, но всему мешала эта чертова Малфоевская гордость и самолюбие. Для него это было бы унижением, хотя это совершенно не так. Первым просит прощения самый смелый, отважный и, самое главное, умный человек. Но Скорпиус этого не понимает.

— Нет, отец, — выдохнул Скорпиус и мгновенно устремил свой взгляд в пол, чтобы отец не сумел считать его мысли с помощью леггилименции. Да, Драко это умел. И умел довольно-таки неплохо. Тетя Белла когда-то учила его. Хотя обычно мужчина старался не проникать в сознание собственного сына. Только лишь в крайнем случае он мог себе это позволить. Такое случилось лишь однажды: когда маленький Скорпиус убежал из дома, потому что отец его наказал, и он не хотел оставаться с ним под одной крышей. Драко и Астория прочесали все окрестности, заброшенные дома, оповестили всех знакомых, а придя домой, обнаружили Скорпиуса, который мирно спал под присмотром матери Гринграсс. Именно она нашла мальчика в парке возле его дома, именно она принесла его в Малфой-мэнор и именно она больше всего злилась на его родителей.

— Ты уверен в этом, сын?

— Абсолютно.

— И как ты объяснишь это? — точно змея, прошипел Драко, а Скорпиус невольно сжался под взглядом отца, который с каждой секундой становился все жестче и злее.

— Альбус сказал, что Лили очень злится, — начал вдохновлено врать младший Малфой, старательно пряча взгляд. — Он сказал, что больше никогда не будет со мной дружить, и поэтому я…ээм…накинулся на него.

— Скорпиус, ты хоть понимаешь, насколько глупо звучат твои слова? — нахмурился Драко. Что за тупой вопрос? Конечно же, он понимал. И знал, что отец не поверит ему, попытается считать мысли. Но во всей этой ситуации есть одно большое НО, последствия которого Скорпиус просчитал все до мельчайших подробностей. Драко точно уж не станет проникать в сознание сына при посторонних, а тем более, при Уизли. Рон очень быстро вычислит это дело, да и вроде бы не положено родителям читать мысли детей. Но, возможно, у Скорпиуса еще есть шанс отвертеться.

— Отец, извини меня, пожалуйста. Я вел себя отвратительно, ужасно, не достойно аристократа. Прости меня, — выдохнул Малфой.

— Сын, я хотел бы поговорить с тобой наедине. Уизли, можно тебя попросить?

— Только если ты скажешь «пожалуйста», — выдал Рон, и надменная ухмылка появилась у него на лице. Это выглядело типа “Я подколол Малфоя, завидуйте!”. Ну вот нужно было ему говорить это. Вышел бы себе спокойно, не находил бы неприятностей на свою голову. Вот же Уизли, ничем не лучше своего сына, да и вообще любого ребенка.

— Уизли, тебя попросили выйти.

— Меня не попросили, а приказали. Я выйду, только если ты действительно попросишь меня, — фыркнул Рон. Он-то надеялся, что Малфой действительно сейчас вежливо попросит его выйти и закрыть за собой дверь, но не тут-то было.

— Уизли, — начал было спорить Драко, но вдруг Скорпиус просто громко выдал:

— Па, да выпихни ты его уже за дверь.

— Я думаю, что ты прав, сын, — с этими словами старший Малфой подошел к чересчур довольному мужчине, схватил его за воротник, и через мгновение Рон уже лежал на полу коридора.

После того, как Уизли пришел в себя, Драко быстро захлопнул дверь прямо у него перед носом, пару раз взмахнул палочкой и прошептал какое-то заклинание. В директорском кабинета воцарилась мертвая тишина. Ее не нарушало ни поскрипывание старых деревянных полов, ни легкое пение птиц за окном — ничего. Ни одного малейшего шороха не было слышно. Драко наложил заглушающее заклятие, потому что знал, что Уизли не оставит попыток вломиться в кабинет и договорить с Малфоем. Он очень хорошо знал Уизли и за шесть лет совместной учебы очень хорошо выучил его привычки, хотя они совсем и не были друзьями. Засунув палочку во внутренний карман пиджака, Драко подошел к сыну и одним только движением руки поднял его со стула на ноги. Минуту они стояли молча, бросая друг на друга гневные взгляды, но в скором времени все эти недомолвки между сыном и отцом хорошенько поднадоели Скорпиусу, и он решил взять дело в свои руки, раз это не может сделать Драко. Странно, сегодня он что-то совершенно не похож на самого себя. Сегодня не только Минерва ведет себя немного странно, но и Драко Малфой совершенно не похож на Драко Малфоя. Обычного Драко. Такого, каким привык видеть его Скорпиус. Но, возможно, это только видимость.

— Отец, почему ты молчишь? Ты, кажется, хотел поговорить со мной.

— О, — устало бросил Драко, — а я все ждал, когда же у тебя хватит смелости сказать хоть слово…