Рыжеволосое солнце (СИ)

— Вовсе нет, — твердо сказал Скорпиус и значительно повысил голос, — у меня достаточно смелости. И я…

— Не смей перебивать меня! — рявкнул старший Малфой и, схватив сына за шкирку, хорошенько встряхнул. — Объясни мне свое поведение!

— Я уже все объяснил тебе.

— Я имею ввиду, что послужило причиной тому, что ты вообще во все это ввязался?! — взревел Драко, пристально следя за взъерошенным сыном и его дальнейшими действиями. Впрочем, блондин (тут их два, на этот раз тот, что помладше) не стал затягивать с объяснениями, бурчать что-то себе под нос, невнятно мямлить. Он просто решил сказать правду, и это было правильным решением. Не стоит врать отцу. Да еще и рассерженному отцу, что не в таком состоянии, чтобы отвечать за свои поступки.

— Девчонка Поттер и младший Уизли нашли меня и Ричарда в библиотеке. Мы… Мы…

— Скорпиус, — терпеливо начал Драко, — что?

— Как бы это сказать тебе, отец, — неуверенно промямлил младший и уставился в пол. Совершенно не хотелось раскрывать папе все карты, но ничего не поделаешь. Раз начал — говори до конца.

— Скажи, как есть. Попей лучше воды, а потом расскажешь мне обо всем, — как-то очень странно спокойно, умиротворенно сказал Драко и подошел к шкафу профессора МакГонагалл, который Скорпиус помнил еще с первого курса, когда их с Альбусом поймали ночью в западном крыле. Ох, тогда им не повезло. Директриса доставала из этого шкафа какое-то зелье, чтобы успокоить Поттера, который тогда был просто в не себя и кричал на всех подряд: на Минерву, на Скорпа, на портреты директоров Хогвартса, на Филча и миссис Норрис, на Ника, на всех. Сам того не заметив, он усмехнулся своим детским воспоминаниям.

— Выпей, — поднес стакан под нос сыну Драко. Мальчик взял стакан в руки и мгновенно опустошил его. Внезапно Скорпиус заметил, как у отца по губам пробежала еле заметная тень улыбки. Нет, не улыбки. Скорее даже ухмылки. Хитрой, обманчивой. Но он не придал этому особого значения. И вдруг случилось то, чего Малфой точно не ожидал, в первую очередь, от себя. Рот мальчишки открылся сам собой, он не прилагал к этому усилий и совершенно точно не хотел этого.

— Мы с Ричардом варили зелье для того, чтобы поставить на место одного заносчивого равенкловца, — быстро отчеканил Скорпиус. И что это было? Он ведь не хотел рассказывать этого отцу. Он не собирался доносить это до его ушей. Да что же это такое? Глаза мальчишки полезли на лоб после того, как он увидел выражение лица отца. Он сидел и ухмылялся, как человек, который только что провернул какую-то мировую авантюру, и она принесла ему очень многое. Ну, впрочем, так оно и было, только Скорпиус этого не понимал. Пока что.

— Что это было?

— Веритасерум, — довольно пролепетал Драко, смотря на недоумевающее лицо сына.

— Это… Это…

— Да, Скорпиус. Сыворотка правды, — кивнул Малфой-старший. — А теперь приступим.

— Нет, отец, пожалуйста, — взмолился Скорпиус, — это нечестно.

— Нечестно врать родному отцу. А ты еще и Малфой. Запомни: Малфои не врут своей семье. Я тебе слишком долго вбивал это все в голову, ты не мог забыть, — прорычал Драко и, стиснув кулаки, наклонился прямо к сыну, чтобы смотреть ему в глаза.

— Папа…

— Как тебя зовут? — спросил мужчина для того, чтобы убедить своего неугомонного сына в том, что все это уже не игрушки. Сразу же после вопроса последовал незамедлительный ответ:

— Скорпиус Гиперион Малфой.

— Вот видишь. Я предупреждал тебя, Скорпиус. Ты перешел все границы. А теперь, будь добр, отвечай. Ты первый начал драку?

— Нет, — вылетело из мальчика, прежде чем он сумел осознать то, что сказал, и закрыть рот.

Ладошка автоматично потянулась ко рту и со звоном хлопнула по губам. Да что же это такое? Почему отец так поступает с ним? Скорпиус до крови закусил губу, чтобы сдержать нахлынувший на него поток чувств. Хотелось кричать, плакать, рвать и метать. Мальчик еле сдержал навернувшиеся слезы в глазах. И вот сейчас отец узнает всю правду. Ему будет плохо. Очень.

— Какое зелье вы варили вместе с Ричардом Флинтом? — прервал поток мыслей сына Драко своим неожиданным вопросом. Скорпиус сжал кулаки и снова закусил губу, стараясь удержать слова внутри себя, но все это было бесполезно. Рот снова открылся против воли хозяина:

— Зелье взрыва.

— ЧТО?! Зачем?! — взвизгнул Драко.

Его лицо постепенно начало окрашиваться в ярко-красный цвет. И зачем Скорпиусу это понадобилось?! Он что, не понимает, насколько это опасно? При взрыве это зелье способно разорвать в щепки даже котел, а что бы было с человеком, у которого кожа в миллион раз нежнее и чувствительнее? Даже нет так. Котел вообще не нежный и не чувствительный, ему все равно. А вот Скорпиусу и Ричарду было бы не все равно. Они что, не понимали, какие это может принести осложнения? Удивительно еще, как они сейчас оба живы и здоровы.