Рыжий бродяга Тоби. Кот, подаривший утешение в самые трудные дни

Пришлось подумать и о лотках. Для каждой кошки у меня был свой лоток. Людям-инвалидам часто нужно высокое сиденье для унитаза, однако кошкам-инвалидам требуется другое – низкий лоток. Мурлыка могла пользоваться своим, но ей было трудно в него забираться, поэтому я сняла с лотка крышку.

– Наш дом превратился в кошачий госпиталь, – как-то раз заметил Ронни, оглядев гостиную.

Он был прав. Полка над камином превратилась в кошачью аптеку. Там лежало средство от запоров и небольшая коробочка с жидким обезболивающим. На диване, к которому вел специальный пандус, расположилась очень большая и мягкая кошачья лежанка. Мягкий пуф располагался у кресла, стоявшего у окна. Здесь мы устроили еще одну мягкую лежанку. На журнальном столике лежали щетки – мягкая и жесткая – и расческа для ухода за теми участками, до которых Мурлыка больше не могла дотянуться.

Все это обустройство так насмешило Ронни, что он даже написал книгу «Сто способов жить с заядлой кошатницей» и в ней рассказал обо мне!

Книга совсем не походила на его прежние книги о террористах. Ронни с недоумением и раздражением узнал, что продается она так же хорошо, если не лучше, как и его серьезные труды.

Тогда я смеялась над мужем, но сегодня при этом воспоминании слезы наворачиваются на глаза. Прошло десять лет, и наш дом превратился в госпиталь для самого Ронни – лифт для инвалидного кресла, ходунки вверху и внизу, специальное кресло, с которого ему удобнее было подниматься, и даже больничная кровать. К этому времени муж постоянно жил с болью, как когда-то Мурлыка, и даже обезболивающие не всегда ему помогали.

Мурлыке, как и самому Ронни, все эти приспособления – пандусы, теплые лежанки и обезболивающие – позволили прожить еще три года вполне достойно. Она стала ближе ко мне: счастливой Мурлыка себя чувствовала только в одной комнате со мной, кошка переходила следом за мной из комнаты в комнату, несмотря на боль и необходимые усилия.

Потом Мурлыка перестала есть в третий – и последний – раз.

– Боюсь, у нее что-то с почками, – вынес свой вердикт ветеринар. – Если вы оставите ее на двое суток, мы сможем промыть ее почки, и она проживет еще месяца три.

– Не могли бы вы дать мне это лекарство с собой, чтобы я могла забрать Мурлыку домой и она провела двое суток дома? – спросила я.

Маленькой Мурлыке к этому времени было уже тринадцать лет. Она почти оглохла и очень нервничала, оказываясь вне дома. Кошка настолько зависела от меня, что хотела постоянно меня видеть, да и я не хотела оставлять ее на двое суток в ветеринарной клинике – пугающие воспоминания, странные запахи, соседство с собаками причинили бы ей страдания.

– Мне не хотелось бы подвергать ее лишним испытаниям, – сказала я. – Давайте все сделаем сейчас.

На этот раз я все сделала правильно. Я не могла объяснить кошке необходимость лечения, любая ветеринарная процедура – испытание, потому что животное не понимает ее смысла. Я начала мириться с тем фактом, что все кошки и все люди умирают. Важно то, как это происходит, а не почему. Я держала маленькую Мурлыку, когда та переходила от жизни к смерти, туда, где нет скорби и страданий, где больше никогда не придется плакать от боли.

* * *

Мы с Ронни страшно скучали по нашей кошечке. Я снова замечала ее движения уголком глаза, как это было с Толстой Адой. Мне казалось, что я слышу шаги кошки на лестнице. Это приносило мне утешение, потому что Мурлыка покинула нас не навсегда. Наверное, ее дух остался в нашем доме. Нам повезло – у нас в тот момент был Уильям.

К этому времени я стала активно помогать местному кошачьему приюту. Я знала, как необходимы дома нежеланным кошкам и котятам, знала, что нам нужна еще одна кошка – лучше всего котенок, чтобы Уильям быстрее и легче мог с ним поладить, и не стала мешкать с решением. Я подумала, стоит взять кошечку, а не кота, но когда это сообщение появилось на моем сайте, я не смогла реализовать свой замысел. Желание завести еще одного кота перевесило все соображения здравого смысла.

В нашей семье появился Джордж. Его вместе с братьями и сестрами подобрали в амбаре, когда кошка-мать бросила своих котят. Джорджа выкормили из бутылочки, он был маленьким, черненьким и очень смешным.

Поскольку выкормили Джорджа люди, то всех людей он просто обожал. Когда к нам пришел газовщик проверять отопительный котел, котенок проверял его вместе с рабочим. Он сел рядом, серьезно посмотрел на котел так, словно сам мог сказать, что нужно проверить или заменить. Порой казалось, что Джордж подражает нам, людям. Возможно, он и сам считал себя человеком.