Рыжий кот Фута из кафе между мирами

Однако девушка за прилавком успокоила ее:

– Все в порядке, пусть идет. Там сейчас проходит выставка.

Что же теперь будет?

Я обошел здание, поднялся на второй этаж по внешней лестнице и заглянул внутрь.

– Здравствуй, малыш. Не спеши, осмотрись хорошенько, – тепло поприветствовала юного посетителя Юдзу. Исобэ уже успела уйти, и в галерее пока никого больше не было. Поначалу мальчик робел, но вскоре увлекся, и глаза его радостно заблестели. Он остановился перед одной из картин.

– Очень красиво! – воскликнул он и с широкой улыбкой на лице повернулся к Юдзу.

– Правда? Спасибо. Эти лотосовые поля я видела в детстве, когда гуляла с отцом.

Тут Ехито вдруг сложил руки в импровизированный квадрат из больших и указательных пальцев. Поднял его к лицу и произнес: «Щелк», – имитируя щелчок камеры. Глаза Юдзу изумленно распахнулись. А затем она улыбнулась. Широко, тепло – совсем как отец. Больше Юдзу ничего не говорила – только тихо следовала за Ехито, пока он обходил выставку.

– Прекрасная работа.

Они остановились у картины в глубине зала, так что я не видел их лиц. Но заметил, что плечи Юдзу подрагивают.

– Спасибо, что зашел посмотреть, – дрожащим голосом ответила она.

– Тебе нелегко приходилось, но вот и твое время настало. Ты сама отыскала свое счастье. Умница.

Юдзу тихо кивнула.

– Ехито, идем домой!

Услышав голос матери с первого этажа, мальчик помчался вниз. Юдзу проводила его долгим взглядом, а затем наклонилась и подняла что-то с пола. На лице ее вновь расцвела светлая улыбка. Когда Юдзу вставала, я сумел рассмотреть листок у нее в руках.

Это был снимок. Снимок прекрасного лотосового поля. Его принес не я. Может, ее отец все же сумел пройти все формальности и выбраться сюда на минутку, чтобы доставить фотографию. А может, он передал ее через кого-то другого. Не все ли равно?

В какой-то момент казалось, что все потеряно, но я все-таки сумел выполнить работу как следует. Уже пора было возвращаться, но настроение до того улучшилось, что я решил еще немного насладиться успехом и заглянуть на церемонию вручения премии.

Главное – не забывать, что я кот-посланник и после завершения работы мне нельзя больше вмешиваться в жизнь заказчика. Так можно и мир исказить. Поэтому до дома Юдзу я следовал за ней крайне осторожно, чтобы она точно не заметила.

У себя она переоделась в нарядное платье из мягкой струящейся ткани, которое ей очень шло. Черный и поблескивающий, словно лоснящийся, материал напомнил мне шерстку Нацуки. Как у нее дела, интересно?

Перед уходом Юдзу завернула за угол дома, к мусорным контейнерам, и оставила у секции для сжигаемых отходов стопку бумаги. На самом ее верху лежал желтоватый конверт, который Юдзу рассматривала, когда я заглядывал к ней в окошко в прошлый раз. Проходя мимо, я бросил на него взгляд: из конверта торчали документы о брони зала для проведения свадебной церемонии. Бумаги заполнили десять лет назад, но, видимо, залом так и не воспользовались.

Мне вспомнились слова отца Юдзу: «Она с детства была слишком требовательной к себе и в итоге часто терпела неудачу. Талантом Юдзу не обделена, но в решающий момент пасовала и проигрывала детям побойчее. И когда старше стала, тоже немало тягот пережила. А теперь, значит, премию получила… Еще и личная выставка у нее. Какая умница». Во взгляде мужчины тогда читалась искренняя радость за дочь.

На улице у дома Юдзу поймала такси. Мне удалось расслышать адрес, который она назвала водителю, но как же добраться туда самостоятельно? Не успел я поразмыслить об этом, как захлопнувшаяся дверца машины приоткрылась. Видимо, проблемы с доводчиком? Я воспользовался ситуацией и проскользнул внутрь, под сиденье рядом с водительским, а в конце поездки вылез наружу, пока Юдзу расплачивалась. И никто даже ничего не заметил! Похоже, в скрытности мне нет равных.

– Поприветствуем Юдзу Минами, лауреата премии!

Сияющая, как солнышко, Юдзу так уверенно и легко вышагивала к сцене, что даже я почувствовал гордость за нее. И плечи девушка расправила как следует – никакой больше «кошачьей сутулости».

– Я счастлива, что мои труды были так высоко оценены. Я продолжу рисовать, чтобы покорить новые горизонты.

Среди аплодирующих зрителей я увидел и Исобэ.

– С кем вы хотели бы поделиться этой радостью в первую очередь? – спросил один из членов комитета.

Юдзу несколько смущенно ответила:

– С папой, который гулял со мной, когда я ходила на пленэры[11], – а затем вдруг покачала головой: – Но с ним я уже поделилась.

На ее лице засверкала яркая улыбка.

10

– Отличная работа! Тем более что это твое первое поручение, – похвалила Нидзико, выслушав мой доклад за вечерней уборкой кафе. Правда, она не сдержала смешка, когда я признался, как ошибся во время перемещения души. Обидно, между прочим.

– Похоже, я подхожу для этой работы.

– Нечего нос задирать. А ну-ка, – Нидзико неожиданно ухватила меня за переднюю лапку, которой я как раз почесывал голову, и слегка сжала ее.