Ржавый меч царя Гороха

Поразительным оказался тот факт, что Фили­ мон Митрофанович призраков совсем-таки не бо­ ится. Ну ни на грош! То есть вполне готов к общению с духами умерших, не испытывая ни малей­ шего страха к жителям потустороннего мира. По­ дозреваю, у него на это просто фантазии не хватает. Надо было хоть укусить его в прошлый раз для порядку, чтоб впредь не приставал к без­ винно блуждающим душам усопших...

- Иду я за ним коридорами подвальными, сле­ жу за ним, а он, супостат, возьми вдруг да и прова­ лись на ровном месте! Исчез, как не было, и серно­ го запаху после себя не оставил! Я так, порядку ради, дверцу железную толкнул, да она вдруг от­ крытой оказалась. Я туды нос тока сунул, а та-а-ам... цельных два привидения! Сыскной вое­ вода да наш надёжа-государь! На полу сидят, в кар­ тишки дуются! И ведь чё особенно поразитель­ но-то, оба в бабских ночнушках...

В общем, хвала всем богам (языческим, сканди­ навским, древнерусским и до кучи половине ин­ дусского пантеона), взбудораженный видениями дьяк ничего толком не помнил, щедро смешивая реальность с отсебятиной. Его можно было понять: от одного вида нашего весёлого Гороха с бородой и в пеньюаре серьёзные проблемы с психикой обес­ печены на годы. У меня и то шок был...

- А тока меня ить ещё любопытство мучит, - вновь начал дьяк, видя, что Баба-яга несколько призадумалась, ища выход из некрасивой ситуа­ ции. - Гроб в сенях стоит, венки люди понатаска­ ли, а где ж у вас сам покойничек? Глянуть бы...

- Тебе зачем?

- Дык хоронить-то на третий день положено, а чегой-то никто и не чешется.

- Милиционеров, не как нормальных людей, на четвёртый день хоронят, - сквозь зубы проце­ дила бабка, максимально драматизируя сцену. - Да в закрытом гробу, в полночь, за церковной огра­ дой, в неосвящённой земле, тока при своих. А всех свидетелей в погребальный костёр кидают и пля­ шут голыми вкруг огня...

- Ох ты ж срамотень какая-а, прости мя, Гос­ поди, грешного, - искренне, с придыханием, вдохновился старый скандалист. - А посмот­ реть-то можно? Ну хоть одним глазком, из кустов ракитовых, я опосля никому ничего не скажу...

- Ясное дело, коли подсмотришь, так уже не скажешь. - В голосе Яги проявились опасные нот­ ки, и дьяк сразу всё понял.

- Убивают! Спаситя-а! Милиция экспертизная загрызает, аки хищники нероновские первых великомучени-ко-о-ов!!!

- Пошёл вон.

- Иду, - мигом прекратил орать гражданин Груздев.

- И чтоб у меня...

- Молчу, как петух в архиерейской ухе на Ве­ ликий пост, - тишайше поклялся Филимон Мит-рофанович и, судя по хлопку воздуха, просто испа­ рился из отделения.

На деле он, естественно, просто слинял с похва­ льной скоростью оповещать весь город о том, что милиционеров-де не по-христиански хоронят, а стало быть, милиция та не от Бога-а-а...

Мне даже показалось, что я это реально слышу, но, видимо, так, слуховая галлюцинация. Кто-то из дежурных стрельцов постучал в оконце, жеста­ ми докладывая, что банька готова. Моя домохо­ зяйка, погружённая в мысли свои девичьи, так же молча принесла мне пару нижнего белья и большое расшитое полотенце. Со мной опять ни слова...

Надеюсь, её молчание не затянется слишком надолго, потому что я уже начинал нервничать. Вдруг бабка за что-то на меня крепко обиделась и теперь будет играть в молчанку аж до Нового года? С неё-то станется, но вся работа отделения насмарку!

Ладно, схожу в баню, размякну, приведу голову в порядок, а потом на всякий случай торжественно извинюсь перед старушкой пару раз, с меня не убу­ дет. С этим и пошёл мыться...

- Митя, как парок? - с улыбкой спросил я, прикрывая за собой дверь и входя в предбанник.

Мой двухметровый напарник, голый, как Ге­ ракл, и красный, как конь Петрова-Водкина, встретил меня с шайкой кипятка в руках и подо­ зрительно смущённым взглядом...

- Дык... ничё вроде парок. Заходите уже, Ни­ кита Иванович, всю баню выстудите.

- Это что?!! - едва не самым девчоночьим фа­ льцетом взвизгнул я, замирая на пороге.

-Где?

- У тебя!

- У меня?! - Он зачем-то посмотрел на свою задницу слева и справа. - На чей-то вы тут наме­ каете, нет у меня ничего такого...

- Не у тебя, естественно, а рядом с тобой! - на­ конец-то овладев нормальным голосом, прорычал я, тыча пальцем. - Вот это что?!

Митя обвёл невинным взором семь мёртвых кур, рядочком лежавших на лавке для мытья. Мокрые, грязные, с высунутыми язычками, выта­ ращенными глазками и в таких мудрёных позах, что любой сингапурский йог от зависти все ногти сгрызёт.

- Эти, что ли?

- Да, Митя, эти! Я именно эту домашнюю птицу и имею в виду. Что здесь произошло? Откуда цыпочки в бане? С каких пор ты стал маньяком-не­ крофилом-извращенцем-куроцапом, а?!

- Последние четыре слова повторите, Христа ради, ничё не понял... - попросил он.

- Что ты делаешь в бане с дохлыми курями?! - взвыл я, поражаясь его трогательному тупоумию.

Митяй сообразил, что сейчас словит от меня тем же тазиком по лбу, и перестал прикидываться шлангом.