С чистого листа 2

— Сенатор, благодарю вас за то, что уделили мне время. Я просто хотел поблагодарить вас за то, что выслушали меня на прошлой неделе.

— Пожалуйста, конгрессмен. Прошу, присядьте, — ответил он.

— Ну, я хотел отнимать у вас много времени. Мне просто хотелось поблагодарить вас и сказать, что я ценю ваши усилия. Уверен, что вы очень занятой человек.

Он улыбнулся, но все же покачал головой и жестом пригласил меня сесть в кресло. Уйти было бы невежливо, так что я сел, и он сел в такое же кресло напротив меня.

— Я хотел бы еще минутку поговорить об этом. Ты уже знаешь, что мы с Ньютом разузнали о твоей истории. Он сказал мне, что поговорит с тобой.

— Да, сэр, он виделся со мной недавно. Это еще один повод для меня, чтобы выказать вам свое уважение, господа, — улыбаясь, сказал я.

— Ценю твою учтивость. Я хотел поговорить с тобой о той миссии. Я связался с парой человек из Пентагона. Вся эта заварушка была безумием с самого начала, ведь так?

— Это одно из лучших описаний, которые я слышал, сенатор, — согласился я.

— Я также слышал о том, что случилось потом, вместе с тем, в чем тебя бы могли обвинить. Все, в чем могли обвинить.

Его лицо не дрогнуло, когда он говорил это, но я сразу понял, о чем он. Он услышал, что тот трус-лейтенант сказал, мол, я перестрелял заключенных. Вероятно, Борен потянул за какие-то ниточки, чтобы добыть эту информацию, поскольку я был уверен, что в обычных документах это было не найти.

— Обвинения, которые не были выдвинуты? Или они были выдвинуты, но затем официально опровергнуты? — спросил я, — Это был конец моей карьеры, так что я не придавал этому значения.

— Записи есть, но они очень глубоко зарыты. Если бы ты продолжил напирать, то они бы не остались нетронутыми.

Я вздохнул:

— Как я и думал. Как я уже говорил раньше, если мне придется заплатить свою цену за это, я это сделаю. Я просто не мог позволить Хокинсу вернуться. Мне стоит связаться с адвокатом?

Теоретически, если бы армия захотела разобраться в этом деле, они могли бы вернуть мне звание в судебных целях.

— Нет. С делом покончено. В отличии от некоторых наших уважаемых коллег, я считаю, что некоторые тайны должны оставаться тайнами. Мне неинтересно поднимать это на вид, как и армии. Ньют знает об этом, но ты за его команду, поэтому проблем не будет. Хотя однажды это все наверняка всплывет. Может, ты захочешь подумать над этим. Благое дело безнаказанным не остается, и подобное, — сказал Борен.

Я снова вздохнул:

— Сенатор, я всего лишь сделал то, что должен был. Я довел своих людей домой. Больше ничего тогда не имело значения. Это изначально моя вина, что мы оказались там. Если бы я отказался прыгать, может быть, отказался бы кто-то еще, и в результате вся эта морока была бы отменена, — я посмотрел на него и пожал плечами. — Я много раз уже задумывался об этом за годы.

— Не накручивай, сынок. Ты был не единственным офицером, который тогда прыгнул, и это были не твои подчиненные. Не ищи себе проблем. Просто помни, что когда-нибудь это все выйдет на свет. Ничего не скрывается в этом городе, по крайней мере, навсегда. Хочу сказать, обожаю тех долбанутых сторонников конспираций, которые строят теории, что это ЦРУ убило Кеннеди. Если бы это было так – полки бы ломились от книг, написанных свидетелями! — и он рассмеялся от этой мысли.

Я только улыбнулся и кивнул, и на этом встреча закончилась. Он поднялся, я встал следом, и он проводил меня до выхода, пожав на прощание руку у двери. Так я увернулся еще от одного выпада.

В конце дня я отправился домой. Я взял пару недель выходных до конца Нового Года. Конгресс снова был созван пятого января, и мне нужно было присутствовать, чтобы присягнуть в составе 103-го Конгресса. До этого же мы взяли рождественский отпуск, навестили родню Мэрилин и затем отправились в Хугомонт за небольшой порцией солнца и песка.

В то же время в моей голове было то, о чем говорил Гингрич. Дошло до того, что пока мы были на Багамах, я обнаружил, что сижу на пляже, наблюдая за детьми, но с блокнотом и ручкой на коленках. Мэрилин лежала рядом, в закрытом купальнике, соломенной шляпе и огромных солнцезащитных очках на шезлонге, купаясь в солнечных лучах. Я же был в плавательных шортах, очках и своей соломенной шляпе. Между нами стояло ведро со льдом и шестью бутылками Короны. Чарли пытался лежать на волнах, а его семилетние сестры Холли и Молли возились с песочным замком.

Мэрилин спросила у меня, потянувшись, чтобы открыть пиво:

— Над чем это ты так работаешь?

Я улыбнулся и помахал блокнотом:

— Это мой план по захвату мира.

—А мы сегодня амбициозные, да?

— Сегодня Хирфорд, а завтра – весь мир! — протянул я.

— Ну хватит уже! — фыркнула она.

— Когда я закончу, Демократическая партия начнет полностью сворачиваться. И твоим родителям придется переехать в Канаду или их могут обвинить в государственной измене.

— А что насчет меня? — спросила меня жена. — Я тоже Демократ, не забыл?

Я помахал перед ней блокнотом:

— У нас будет постановление в платформе, которое будет позволять спать с Республиканцами.