С чистого листа главы 100-165

Эффект в Палате был по меньшей мере любопытным. Ньют провел несколько опросов за год, и они показали ему, что из-за секс-скандала с Клинтоном ожидалось, что Республиканцы могут взять где-то между двумя или тремя десятками мест в Палате. Это бы покрыло все наши потери в 96-м и окончательно бы укрепило его как главу Палаты, как Сэма Рэйберна и Типа О'Нила. Затем он начал делиться этими результатами со всеми своими высокостоящими дружками.

Актуальный же результат? Ноль! Мы уступили четыре места новичкам-Демократам, и отбили у Демократов четыре места. До какой степени те опросы были точными, и насколько Ньют просто видел то, что хотел видеть, было не ясно. Я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что Ньют в этом расхождении обвинил меня, поскольку он так выразился для Washington Post. Мы были на пути к тому, чтобы использовать скандал, и так подхватить все эти места в Палате, когда конгрессмену-одиночке захотелось испортить всем всю картину, отменить импичмент и подружиться с президентом Клинтоном.

В теории, это звучало здорово, но весьма приличное число моих коллег-конгрессменов были с этим не согласны. Я не был таким уж одиночкой, каким меня расписывал Ньют, и у меня было большое количество друзей, которые не купились на его объяснения. Среди них был Джон Бейнер, глава комитета конференции Республиканцев, не так высоко, как лидер большинства или организатор, но это весьма неплохой подъем вверх по лестнице. Готовился переворот, как он сказал мне. Ньют Гингрич слишком засиделся на своем месте. Во время голосований после выборов, его бы сняли с поста спикера.

У кого-то, возможно, у самого Джона, был длинный язык, и эта весть дошла до Ньюта. Ньют собрал совет глав Республиканцев Палаты (конечно же, без меня!) и потребовал ответа. Я услышал обо всем этом уже после. Билл Паксон из Нью-Йорка объявил, что будет бросать вызов Ньюту за место спикера. Поскольку никому не был нужен Паксон, ему сказали сесть на свое место и заткнуться. Ньют сказал всем остальным, что он не желает управлять стаей волков-каннибалов, и добавил, что покинет пост спикера. Блефовал ли? Не могу сказать, но если и да – то безуспешно. Волки начали грызться между собой о том, кто встанет во главе. Четыре года Ньюта у руля не были засчитаны успешными, и люди на верхушке были им осквернены. Следующим спикером должен был стать Боб Ливингстон, выбранный Ньютом в качестве преемника.

А может, и нет.

Внутри самого Конгресса назревали новые скандалы. С подачи Ларри Флинта, издателя Hustler, всех и каждого в Конгрессе, особенно Республиканцев, начали расследовать на предмет отношений вне брака. Флинт пообещал миллион баксов за задокументированное доказательство, хотя я так и не понял, какое именно доказательство было нужно, чтобы получить этот миллион. Чарли даже загорелся, попросив мать надеть светлый парик и сесть ко мне на колени, чтобы он мог сделать фотографию и отправить ее за свою часть миллиона. Умник! Я гонялся за ним по всей кухне под хохот его матери и сестер, и затем отвесил ему резкого пинка под зад!

Результаты были предсказуемыми. Нельзя так просто взять случайных пятьсот тридцать пять человек и не найти ни одного, кто не изменял бы супруге. Вероятность настолько мала, что ее можно даже не брать в расчет. Первой жертвой стал Боб Ливингстон, один из ближайших приспешников Ньюта, который гулял от миссис Ливингстон. Без кандидатуры Ливингстона на пост, на его место вызвался Дик Арми. Тем хуже для Дика, ведь он тоже было слишком тесно связан с Ньютом. Никто также не хотел видеть его в качестве спикера. В это время Ньют просто сказал, чтобы все мы отвалили, и ушел в отставку со своего поста, представляющего Шестой Округ Джорджии.

И это стало моей возможностью. Все вокруг перевернулось, слишком много всего было сказано и слишком много витало дурных предчувствий. Был немалый риск, что Демократы смогли бы найти парочку Республиканцев, которым уже стали отвратны все эти разборки, и объединились бы с ними, чтобы проголосовать за спикера-Демократа в подконтрольной Республиканцами Палате. Это надо было пресечь, и пресечь жестко! Я пообщался со всеми умеренными Республиканцами, с которыми только мог. Что интересно, я также поговорил и с Томом ДеЛэем, которому также до чертей надоело то, что творится. И так мы с ним заключили сделку.

Когда настало время голосований на главные позиции в Палате, Дэнни Хастерт решил побороться против Арми за пост спикера. На третьем круге голосования Хастерт победил. Тогда-то ДеЛэй и воткнул Арми нож в спину. Том сам номинировался на пост главы Палаты, который уже был за Арми, и победил в голосовании. Арми был огорошен. Вторая половина сделки была вполне в духе «баш на баш». Мой товарищ Джон Бейнер выдвинул мою кандидатуру на пост организатора большинства, и ДеЛэй поддержал ее.

Один из новичков, малый откуда-то с Среднего Запада, спросил меня о моей управленческой философии. Я поднялся, почесал голову, и затем взялся за микрофон.