С чистого листа главы 100-165

– Тогда славно. Я не юрист. Я был бизнесменом. Я знаю о том, как проводятся сделки. И это была сделка. Мы не проводим импичмент вашего босса, и он принимает цензуру. Теперь вашему боссу сделка не нравится. Импичмент был аннулирован, но он не хочет принимать цензуру. Правильно я это понимаю? Можете не пытаться отвечать, это был риторический вопрос.

А теперь, раз уж мы разобрались с важными вопросами, давайте взглянем на альтернативы. Во-первых, вы можете бороться с цензурой. Можете выть и скулить об этом, но выглядеть будете глупо. Все на планете знают, чего натворил Клинтон, и мнение Конгресса на этот счет. Вы можете попытаться побороть это, но вы только затянете дело. А пока вы будете его затягивать, главным лузером тут буду я. Я тот человек, который руководил срывом импичмента, и я буду парнем, который будет выглядеть мудилой. Мне не нравится выглядеть мудилой, поэтому я буду драться в ответ. Звучит разумно, так? И как я буду бороться в ответ? Может, выписав чек в отдел независимых расследований, чтобы покрыть издержки возобновления всех расследований, о которых они вообще задумывались. Они будут копать под Билла Клинтона, под Хиллари, под Челси, да даже под их сраного кота Сокса! А затем они начнут копать под всех, кто когда-либо работал со Скользким Вилли, как, например, под тех, кто был достаточным идиотом, чтобы это предложить, – я продолжал смотреть на Раффа, но краем глаза я мог видеть, как прихвостни переглядываются между собой. – Я довольно богатый мужик, так что я могу выписать весьма крупный чек. Поверьте мне, в этот раз они будут копать глубже и достанут доказательства, которые им будут нужны. И вы, и я знаем, что было много всего, что было скрыто по причинам национальной безопасности. И все будет раскрыто! И через полгода ваш босс проиграет импичмент, и предстанет перед судом за измену, подкупы и будет просить пощады у Эла Гора перед следующими выборами.

А теперь, поскольку вы не хотите того, что за дверью номер один, давайте посмотрим, что скрывает дверь номер два, – и я наклонился вперед и оперся руками на стол, глядя Раффу прямо в глаза. – И за дверью номер два у нас огромная и пахучая куча дерьма, которое обронил ваш босс, и ложка. И как вы думаете, что сделает ваш босс, когда он откроет дверь номер два на национальном телевидении? Я вам скажу, что он сделает! Он натянет самую прелестную улыбку, возьмет эту ложку, глубоко копнет, наберет целую ложку с горкой и опрокинет в глотку! А потом после этого он заулыбается еще шире, оближет губы и выдаст: «ММ! ВКУСНЯТИНА!». Вот, что он сделает! Это понятно? Он смирится, примет свое наказание, и будет жить дальше, находясь на посту президента, потому что единственным иным вариантом будет, что я превращу его оставшиеся два года на посту в сущий ад. С этим все ясно? До конца рабочего дня в пятницу ему нужно объявить о его великодушном принятии цензуры и надежде, что страна сможет простить ему его ошибки. И потом все это исчезнет, и мы все сможем спокойно жить дальше.

Затем я выпрямился.

– А теперь, раз уж мы закончили с переговорами, вы можете вернуться обратно вниз по улице и доложить обо всем. Сейчас так и сделайте. Это Капитолий, дом народа. Вы здесь – наши гости, – и я указал на дверь. – Вон там дверь. Закройте ее после того, как уйдете.

В помещении стояла тишина. Рафф тяжело на меня смотрел, и затем без единого слова взял свой дипломат. Его прихвостни это заметили, и подхватили свои. Они встали, когда встал Рафф и проследовали за ним на выход.

Я вернулся на свое место. Я ощущал на себе взгляды всех остальных, Арми смотрел на меня с определенной долей ненависти, а ДеЛэй, Гепхардт и Бониор с такой же долей любопытства. Арми сказал:

– Ты не хочешь объяснить, какого черта тут произошло?!

Я повернулся к нему лицом.

– Еще когда я был командиром батареи, у меня был сержант, старенький деревенщина, который поговаривал, что если ты хочешь заставить упрямого мула что-нибудь сделать, первым делом нужно привлечь его внимание, и лучший способ для этого – шарахнуть его доской со всей дури прямо промеж глаз! И потом, когда внимание привлечено, уже можно гонять мула, как тебе вздумается, – и я указал на дверь. – И я только что привлек их внимание.

Я не брал дипломат с собой, поэтому я просто направился к двери.

– Увидимся позже, коллеги.

Так или иначе мы узнаем, что произойдет, только в пятницу вечером.

Глава 124. Новая работа

Остаток 1998-го года стал почти таким же переломным для Республиканцев, как и 1994-й. Для меня же он прошел весьма неплохо, хоть и что-то было ожидаемо, а что-то – нет.