С чистого листа главы 100-165

В этот момент Лаура отвела Мэрилин в сторону, и политики начали обсуждать мое выступление и реакцию на него. Все его видели на куче телеканалов, и слышали, как комментаторы обсуждали ее после. Вокруг слышались прилагательные в духе: «Оглушительно!» или «Шокирующе!», вкупе с обсуждениями моей биографии. Спустя немного времени я вернулся в бар за добавкой, и после этого слегка ухмыльнулся.

– Мне нужно присесть, – сказал я губернатору.

Затем я подошел к дивану и уселся.

– Ты в порядке, Карл? – спросил он.

За ним я мог видеть Чейни и Роува с выражениями надежды, что это было нечто неизлечимое; это было бы идеальным сценарием для них, чтобы обсосать мою смерть и воспользоваться ею, чтобы посадить Буша в Белый Дом вместе с собой.

– Я в порядке. Это мои ребра. Они треснули, но не сломались, сегодня был самый первый день, когда я ходил без повязки. И сейчас немного побаливает, – признался я.

– А где ваша трость? – спросил Роув. – Я не видел ее у вас.

Я покачал головой:

– Я оставил ее в номере. Я не хотел привлекать к ней внимание на национальном телевидении, и подумал, что если я буду немного прихрамывать, то люди спишут это на то происшествие.

Я еще немного посидел, отдыхая и позволяя своим ребрам протестовать, и обсуждая планы на последний день собрания и свою грядущую поездку в Спрингборо в конце недели. После этого с Мэрилин можно попрощаться. Я собирался агитировать!

Глава 131. Агитация

В пятницу мы все полетели в Шони, включая и Шторми. Там нас встретил Фрэнк Китинг, который поехал с нами в Спрингборо. Получилась такая сцена взаимной любви, где Фрэнк благодарил меня за то, что я спас его граждан, а я, в свою очередь, благодарил Фрэнка за вдохновляющее лидерство и помощь во время кризиса. Мы начали с уже заново отстроенной школы, затем прошли по городу, и потом встретились с Торквистами. По пути я сказал множество чудесных слов о Спрингборо и Оклахоме в целом, и о том, чем они там занимались. Как я понял, либо это было фермерство, либо животноводство, и ни в чем из этого я ни черта не разбирался. Я пару раз пошутил про шоколадное молоко от бурой коровы, и всем это показалось забавным. Я также поручил Мэрилин выписать несколько пожертвований местному пожарному участку, отряду скорой, школе, и так далее. Появилась и доктор Шустер, так что чек мы выписали и больнице. Если не брать во внимание мои пот и слезы, побывать в катастрофе – весьма дорогое удовольствие!

Самой забавной частью было, когда мы сели с Торквистами пообщаться. Они оставались у сестры, Анны Симпсон, пока их разрушенный дом еще отстраивался. Миссис Торквист была в добром здравии, хоть на ней и было столько бинтов, что хватило бы на весь штат, и еще пока не могла ходить. Ее муж, водитель в компании J.B.Hunt не сдерживался в своей благодарности, и без остановки тряс мою руку. Маленькая Молли меня почти не вспомнила, а Билли задавал кучу разных вопросов и потом сказал мне, что после того, как меня увезли в больницу, на волне всей популярности он смог найти новый дом для всех трех оставшихся щенков!

Я посмотрел на Фрэнка и сказал:

– Или он отберет у нас нашу работу, или же он станет продавцом подержанных машин!

– Иногда разница между всем этим не очень заметна! – ответил он.

Я согласно кивнул.

Я расспросил Сильви о родителях Шторми. Животина росла вдоль и в ширь, и я задумывался о том, когда это все прекратится! Мы с Мэрилин слушали все это в очаровании, смешанным с ужасом. Мама, которую я выволок из того погреба, была по большей части голден ретривером, но где-то в ее генах был и ирландский волкодав. Папочкой был сенбернар, который умудрился перепрыгнуть через забор и найти свою настоящую любовь. Я взглянул на свою жену и отметил:

– Эта штука станет крупнее, чем мы с тобой! Вместе взятые!

– Таким образом в собачьей конуре окажемся уже мы! – ответила Мэрилин.

А наши дочки подумали, что это превосходная мысль!

После нашей поездки в сердце страны Мэрилин с девочками и Штории полетели домой, а я направился во Флориду, взяв напрокат Боинг-737, который нам пришлось ловить в Оклахома-Сити. Самолет был набит работниками, число которых, казалось, увеличивалось с каждым днем, и еще большей кучей репортеров, чем до торнадо. Штат уже включал в себя Фрэнка Стуффера и Мэтта Скалли, назначенного мне в качестве писателя речей и связным с Джорджем Бушем; репортеры же надеялись, что я расшибусь насмерть, делая что-нибудь, достойное попадания в новости.

Они также надеялись, что я проболтаюсь о чем-нибудь. Еще с тех пор, как прошел торнадо, уже две недели кампания Гора как затихла. Очень тяжело соревноваться против парня, который в больнице борется за свою жизнь после спасения щенков. Они залегли на дно, ограничившись только вежливыми молитвами о моем выздоровлении и похвалой за спасение. А теперь, поскольку я был уже в силах вести кампанию, я был равным соперником!