С чистого листа главы 100-165

– И что? Пакуй вещи и езжай домой. Ты сразу же слетаешь с позиции, – сказал он мне.

Дик Чейни взглянул на губернатора:

– Ну, тогда нам стоит сделать то, что мы должны были сделать еще два месяца назад. Завтра ты объявишь, что этот мудила уходит, а ты назначаешь меня на его место. И понадеемся, что мы сможем все снова собрать воедино после этой заварухи!

– Знаешь, Дик, для парня с шестью отсрочками, ты чертовски несдержан в разговоре с кем-то, кто, цитата, решает свои проблемы безжалостным насилием, конец цитаты, – последнюю часть я вычитал из статьи. – Если я виновен в чем-либо из описанного, то тогда я уже убил пятерых, и что тогда изменит еще один труп?

Они с Роувом широко выпучили на это глаза. Я не обратил на это никакого внимания и сказал:

– А теперь вы оба можете идти. Мне нужно обсудить эту ситуацию с губернатором.

– Карл, не вижу смысла это растягивать, – отметил Джордж Буш.

Я обратил свой взор на него:

– О, но я вынужден не согласиться. Я бы хотел обсудить с тобой вопрос вовлеченности, Джордж. Ну, ты знаешь, разницу между вовлеченностью и участие. Наедине, – и я снова повернулся к остальным двоим. – Вы двое свободны.

Они уставились на меня, а потом и на Буша, когда он сказал:

– Почему бы вам двоим не выйти ненадолго и не выпить? Мы закончим через пару минут.

Мы с губернатором дождались, пока двери не закрылись, и затем он с серьезным лицом повернулся ко мне:

– Мне все равно, что ты думаешь. Ни в коем случае ты не останешься в кампании после такого!

Я улыбнулся:

– Джордж, помнишь, когда ты мне предложил эту позицию, мы обсуждали разницу между курицей и поросенком, и то, что ты искал кого-то, кто будет вовлечен так же, как и поросенок? Ты помнишь, как мы обсуждали ту вовлеченность, один на один? Ты помнишь этот разговор?

– Это вообще все меняет, Карл! Я не могу придерживаться той же позиции, когда я знаю всё.

– Значит, тот разговор ты помнишь. Отлично! Ну, я уже вовлек десять миллионов. И я сказал тебе, что мое слово и мои сделки очень, очень для меня важны. Разве ты мне не поверил? – спросил я.

Он вспыхнул:

– Это никакого отношения к делу не имеет!

– Джордж, разве ты хотя бы на секунду допускал мысль о том, что я позволю тебе слинять с моими десятью миллионами долларов?

– Ты с этим ничего не можешь поделать!

Я рассмеялся.

– Джордж, сейчас ты думаешь, что если я расскажу кому-нибудь, что я тебя подкупил – мне никто не поверит. Это будут сумасшедшие бормотания отчаявшегося, да? – я мог видеть это в его глазах. – Только есть маленькая проблема. Джордж. У меня есть номера счетов, куда я переводил деньги, и у меня есть все квитанции с твоими номерами счетов и твоими отпечатками с частицами ДНК на них. Они спрятаны в самом глубоком хранилище. Если я покину эту комнату в качестве кого-либо иного, кроме как твоего действующего номинанта в вице-президенты – то я направлюсь прямиком в министерство юстиции и проверю, понимают ли они, что такое вовлеченность.

– Ты не посмеешь! – прошипел он.

– Как думаешь, как много времени им потребуется, чтобы отследить все эти деньги, особенно если я дам им счет, с которого я проводил переводы?

– Тебя за это арестуют!

Я погрозил ему пальцем.

– Они арестуют НАС, Джордж. Они арестуют обоих! Думаешь, кому-нибудь будет интересно произошедшее в Никарагуа после того, как тебя сфотографируют во время позорного шествия в наручниках? И не думаю, что твой папочка сможет подать прошение о помиловании задним числом.

– Ты тоже окажешься в наручниках.

Я пожал плечами:

– Да, окажусь. Моя жизнь будет кончена. Мне придется покинуть свой пост в Палате. Мое имя обольют грязью. Меня обвинят во всех возможных грехах. Мне придется нанимать лучших юристов страны, чтобы меня вытащили из тюрьмы, и мне наверняка придется заплатить миллионы, а может, даже и миллиард долларов. И что важнее всего – мне придется свидетельствовать против тебя! Единственное, чего я не буду делать – так это проводить время в тюрьме. А ты же, с другой стороны, станешь банкротом, и еще и отца разоришь, пока будете бороться с этим, и ты точно побываешь в тюрьме. Не думаю, что ты там отлично справишься, Джордж. А что до меня, ну… – я слегка помахал газетой. – Я безжалостный убийца. Я легко со всем справлюсь, если окажусь там.

Джордж Буш выглядел так, будто его сейчас стошнит. Спустя пару минут молчания он выдал:

– Вот ты сукин сын!

– Я уже говорил тебе, Джордж, я вовлечен. Это палка о двух концах, не так ли?

– Да, черт тебя побери! – сдался он.

– Так почему бы тебе не умыться и не пригласить Дика и Карла обратно, чтобы сообщить им хорошие новости?

– Не зарывайся, подонок!

Я сидел молча, а он собрался с духом и направился к двери. Через пару минут вошли Чейни и Роув. Они увидели, как мы сидели рядом на диване, и по-дружески общались. Буш жестом пригласил их сесть и затем сказал:

– Карл убедил меня, что эту ситуацию возможно разрешить, и разрешить позитивно.

– Вы, должно быть, шутите! – воскликнул Роув.

Чейни же просто уставился на нас так, как будто мы отрастили себе еще по голове.