С чистого листа главы 100-165

– Сойдет. Спасибо.

Пока Джерри всем этим занимался, я достал листы, ранее вырванные из моего блокнота и разложил на столе. Мне предстояло совершить кучу телефонных звонков, и возможно, я даже кого-то разбужу, но если я хотел достичь какого-нибудь результата, мне нужно было начинать сразу же. Как минимум мне нужно было выяснить, сколько информации Клинтон слил Times. Армия буквально плавает в море документов, хоть они и засекречены. Должны еще были быть доклады о результатах выполнения задания, следствия и расследования военно-юридической службы и документы, где излагались приказы, которые мы исполняли. Из этого была слита только часть. Единственным для меня способом противостоять этому было полностью раскрыть все дело и технически нарушить свою клятву о неразглашении. Я нашел это для себя немного унизительным, но только немного. Кто-то уже вынес это наружу, так что мое молчание стало бы уже бессмысленным.

Также стало бы бессмысленным и молчание кого-либо другого. У меня все еще были связи в Пентагоне с тех времен, как я был в комитетах по вооруженным силам и по делам ветеранов. Теперь же мне были нужны имена людей, которые могли дать показания о том, что тогда произошло. Прошло уже девятнадцать лет. К настоящему времени большая часть из них уже покинула службу, даже те, кто пожизненно там вместе с двадцатилетками. Там могла оставаться всего пара человек. Только из-за течения времени кто-то мог умереть, а кто-то мог переехать и затеряться. И все же были шансы, что несколько человек, которые были в третьей роте, были досягаемы, и доверял я им больше, чем Биллу Клинтону. Клинтон тоже наверняка знал, что ему нужно нечто большее, чем просто доклад девятнадцатилетней давности, чтобы меня заложить. Должно быть, у него был под рукой кто-то, кто выступал в качестве неназванного источника. Кто же? Это должен быть кто-нибудь из плохих парней. Мстил ли мне Хоукинс за 92-й год? Или это тот говнюк-начальник военной полиции, или его Джоны-дубины, или как там их звали? Мне нужно было добыть копии тех записей, чтобы самому их изучить.

Когда прибыли мои работники, я поприветствовал их и кратко описал им ситуацию. Нет, я не был серийным убийцей. Да, меня подставил президент. Да, мне нужна была их помощь, и чем больше – тем лучше. Нет, ничего прессе не говорим. Мне передали копии Times и Washington Post, и я нашел, что слито было куда больше информации. Подвал Пентагона превратился в сито. То, что было издано в воскресенье – всего лишь затравка. Теперь же проскакивали намеки на то, что я умудрился, сговорившись с высшими чинами, воспрепятствовать расследованию военно-юридической службы в 1981-м. Как ебаный капитан мог такое провернуть – оставалось без ответа. Теперь же было указано еще два неизвестных источника, и ожидалось, что их будет еще больше. До этого же, как было описано, они боялись моего возмездия. Веселье, да и только!

Я также вырезал из Washington Post карикатуру. Это была уже не первая карикатура на меня. Их начали рисовать сразу же, как меня выбрали кандидатом в вице-президенты к Бушу. Обычно меня рисовали высоким и тощим, нечто вроде немного урезанного Карла Мальдена, лысеющего и с заметно вздернутым носом. С тех пор, как я спас Шторми, она тоже появлялась в некоторых карикатурах в виде сенбернара с бочонком, подписанным как «голоса». В этот раз я был изображен в бандане, повязанной на моем лбу, в моих руках красовался автомат, и мой обнаженный торс перекрещивали две патронные ленты. Приписка? «Рэмбакмэн»!

Я сколотил команду быстрого реагирования из Марти, Фрэнка, Картера и Минди, моей давней секретарши. Картер Брэкстон нервничал, когда заходил, но он поблагодарил меня за то, что я вступился за него и сказал, что в ответ будет делать то же самое. Я поблагодарил его и дал ему указания. Я приказал всем обзванивать Пентагон и совет по делам ветеранов, чтобы найти людей. Мне нужен был список имен из третьей роты и батареи Браво. Даже если у Пентагона и не было актуальных адресов, чеки с пенсионными выплатами все еще должны были куда-то направляться.

Пока все прочесывали бюрократов в поисках информации, я взял немного другой курс. Я позвонил Ньюту Гингричу домой в МакЛине, штат Вирджиния, в одном из милых пригородов Вашингтона. Я ухитрился поймать его до того, как он поехал в свой аналитический центр. Я не был уверен, что он примет мой призыв, но если потребуется – я пойду к нему с протянутой рукой. Мне нужно поговорить с ним.

– Ньют, это Карл Бакмэн. У тебя есть пара минут?

Он на секунду заколебался.

– Карл? Да провалиться мне под землю! Сколько уже прошло, два года?

Спасибо что напомнил, Ньют. Да, два года назад я помог спихнуть тебя с поста спикера и из Палаты. Поможешь ли ты мне или прирежешь? Кого ты ненавидишь больше – меня или Билла Клинтона?

– Не совсем два. Года полтора, наверное. У тебя есть пара минут?

– Сожалеешь, что остановил импичмент, да? – спросил он.

Да, злорадствуй, жирный ублюдок! Если Ньют Гингрич хотел, чтобы я поел говна, то мне пришлось бы натянуть улыбку и есть.