С чистого листа главы 100-165

Во вторник утром я поднялся очень рано, и мы с Фрэнком полетели в Нью-Йорк. Впервые за долгое время я не стал с собой брать огромную свиту. Мы сели на Long Ranger и приземлились на вертолетной площадке на Западной Тридцатой в Нью-Йорке, ближайшей площадке к студии CBS на Западной Пятьдесят Седьмой. В студию нас отвезла машина, а вертолет полетел в аэропорт Кеннеди, чтобы заправиться и ждать нас. К студии мы приехали к половине девятого.

Это было интересно тем, что я никогда еще не бывал на «Шестидесяти минутах». До этого я бывал на воскресных утренних ток-шоу, но не на «Шестидесяти минутах». От всего этого возникало ощущение, будто мы попали в логово льва. Я встретил Майка Уоллеса с его продюсером и поздоровался с ними, и затем меня увели в гримерку. После грима меня проводили в студию с парочкой кресел и несколькими камерами. Камеры были расставлены и повернуты так, что на каждого из нас было направлено по одной камере, а третья должна была снимать нас лицом друг к другу. Чего я никому не сказал, так это того, что у меня в кармане пиджака был очень дорогой диктофон, который был включен, батарея держала полный заряд, а пленки было достаточно. Не то, чтобы я не доверял им, но лучше позаботиться о том, чтобы монтаж не обрезал все.

Так или иначе, через пару недель все это закончилось бы. Передачу показали бы в это воскресенье вечером, и тогда началась бы моя контратака. За неделю я бы понял, сработала ли она или нет. Если нет, то я бы собрался, поехал домой и вышел бы из политической игры. Если это сработает, то я похороню Билла Клинтона, предварительно вогнав ему кол в сердце. Все больше и больше я убеждался в том, что это все Клинтон мстил мне за всю кучу трудностей, самой последней из которых стала цензура. Эл Гор был близок с Клинтонами, но интрижка с Левински развалила их отношения. Билл сказал Элу на их личной встрече, что он не изменял своей жене, а Эл был добропорядочным. Он ощутил себя преданным, и не слишком прислушался к советам лучшего политика нашего века. Теперь же Клинтон не только мстил мне, но также и доказывал Гору, что он стоящий человек и попутно страховался на будущее. С другой стороны, если я смогу это побороть, то я тогда насолю Клинтону, но и Эл Гор тогда тоже будет казаться ебаным недоумком.

Через четверть часа вышел Уоллес, сел в свое кресло, и после пары минут проверки звука и прочего технического дерьма мы смогли начать интервью.

Уоллес: Конгрессмен Бакмэн, спасибо вам, что пришли на нашу передачу.

Я: Спасибо вам за приглашение. Это очень смахивает на старый анекдот про плохую и хорошую новость. «Хорошая новость в том, что вас пригласили на интервью на " Шестьдесят минут". А плохая – мы направили Майка Уоллеса»

Уоллес: Господин конгрессмен, как я понимаю, это вы попросили о встрече со мной, а не наоборот. Почему же?

Я: Это правда. Я действительно попросил о встрече, чтобы американцы знали, что то, что я скажу им – правда.

Уоллес: Как же так?

Я: Одно время Уолтер Кронкайт был известен как самый доверенный журналист Америки. А у вас репутация самого пугающего журналиста. Вы самый крутой интервьюер.

Уоллес: Так что вы думаете, что если сможете проскочить мимо меня, то будете целы.

Я: Нет, потому что не думаю, что смогу проскочить мимо вас. Когда это интервью покажут, американцы подумают, что вы дали хорошее выступление. Если я переживу это, то может, я все-таки окажусь не кровожадным маньяком.

В этот момент Уоллес дал краткую сводку того, в чем меня обвиняли в прессе. Этим утром назвали одного из моих обвинителей, и это оказался сам генерал Хоукинс. Во время этой сводки я молчал.

Уоллес: Это обобщенная версия истории, которую сообщили New York Times. Это правда?

Я: Это обобщение из того, что сообщили Times, но это явно не точное обобщение того, что на самом деле произошло.

Уоллес: То есть ваши воспоминания о тех событиях совсем иные.

Я: Стоить проверить не только мои воспоминания.

Сказав это, я взял дипломат, стоящий рядом с моим креслом, положил его к себе на колени, раскрыл и достал несколько толстых конвертов. Это пытались оставить за кадром, но я настоял, чтобы это снимали.

Я: До этого я никогда не говорил об этом на публику, потому что те события были классифицированы «Совершенно Секретно». Ввиду того, что, похоже, что Белый Дом деклассифицировал эти данные, теперь я могу говорить. У меня было всего около дня, чтобы собрать всю информацию, которую я вам сейчас предоставлю, но я уверен, что это даст вам толчок к проведению собственного расследования. В этих конвертах находятся данные, которые как минимум частично описывают то, что произошло в Гондурасе и Никарагуа. Мне также удалось раздобыть как минимум пару имен служащих, которые были на той миссии, равно как и имена тех, кто был в связанных отрядах.

Он бросил быстрый взгляд на конверты.

Уоллес: Вы говорите, что это только часть данных и имен.